Цитаты про солнце в душе

Бабье ЛетоСолнце, возраст понимая,Умерило свой пыл,Сердцу женскому внимая,Из последних своих сил,Теплом нежным ОДАРЯЕТ.Тишина и грусть кругом,Лес пылает весь в багрянце;Свой утепляет белка дом;Мошкара в последнем танце;Всё печалит, УМИЛЯЕТ.Тянут к югу журавли –Это верная примета:Осталось лето там, вдали,Наступило Бабье Лето.Солнце нежно так СИЯЕТ.В душе печаль, истомаОб ушедшей юности моей;Покосились двери дома…Не поёт уж больше соловей.Бабье Лето НАСТУПАЕТ. 13. 09. 2010г.

Он пал...Он пал,Вражеской рукою.И он не знал,Что случиться это скоро.Он ненависть и злобу не таил,Всем сердцем он защищалИ Родину любил.Та боль,что душу прогрызалаУпавши,душа уже не страдала.Он мгновением последний раз видел мир:Голубое небо,солнце,пушек дым.Как в небе ласточки летали,Как шелест листьев ласково песню напевали.Все слышал он в послдений разИ вот луч солнца в глазах погас.Вдруг белый свет и видет тамРодная мать стоит,зоветИ он на зов ее идетОн счастлив и обезумевши бежитИ жизнь свою войной прожит.Погиб солдат,он к матери ушел!Он приобрел покой и звание-герой!

На позитиве...Раскрасив вечер в синий цвет,мы выплыли во двор..."Какой души нашей секрет?"-вели мы разговор...Минуты таяли легко, под мысленным огнём...И беды были далеко тем беззаботным днём...Нам солнце грело чуть сильней,нам воздух был свежей...И танец буквенных тенейдостигнул рубежей...Нам был понятен ритм планети городской простор...Зелёный глаз - зелёный светдарил нам светофор...И мы мечтали о волнах,о море тёплых стран...О тайных древних письменахнам наиграл орган...Мы улыбались всем подряд,дарили людям смех...И этот бодрости зарядприятен был для всех...

Сделай! Будь счастлива! Оставь того, кто не чувствует тебя, твою душу, твою ранимость, твое тепло… того, кто считает тебя хищницей. Лед растопит солнце, а душу согреет любовь…

Мой домМой дом – холодная пустыня…Пустыня мыслей и цветов…Я сам себе придумал имя,Я сам забыть его готов…Разбить застывшее молчанье –Поэтов глупых Божество!..Ещё не тронут яд в стаканеПустого сердца моего…Ещё стремится улыбатьсяФарфор недвижного лица…Я сам венчал себя на царство,Я сам отрёкся от венца!Туманным сном обвиты руки,Зелёной мраморной водой…Умрите! Замолчите звуки!Я сыт по горло тишиной!..Она звенит! Об стены бьётся!Хватает душу налету!..Я ненавижу свет и Солнце…Я ненавижу темноту…И мрак с пронзёнными крылами,И тень с решётчатым окном,И жёлтый месяц – оригамиВ прозрачном озере ночном…Всё так бессмысленно и сине,Как будто выкрашены хной!..Мой дом – холодная пустыняС бурлящим морем за стеной…

Ты слышишь, весна? С непогодой — точка! А вот будто кто-то разбил ледок, - Это в душе моей лопнула почка, И к солнцу выпрямился росток. Весна! Горделивые свечи сирени, Солнечный сноп посреди двора, Пора пробуждений и обновлений - Великолепнейшая пора!

Мы, люди, – дети солнца. Мы любим свет и жизнь. Вот почему мы скучиваемся в городах, а в деревнях год от году становится все малолюднее. Днем, при солнечном свете, когда нас окружает живая и деятельная природа, нам по душе зеленые луга и густые дубравы. Но во мраке ночи, когда засыпает наша мать-земля, а мы бодрствуем, – о, какой унылой представляется нам вселенная, и нам становится страшно, как детям в пустом доме. И тогда к горлу подступают рыдания, и мы тоскуем по освещенным фонарями улицам, по человеческим голосам, по напряженному биению пульса человеческой жизни. Мы кажемся себе такими слабыми и ничтожными перед лицом великого безмолвия, нарушаемого только шелестом листьев под порывами ночного ветра. Вокруг нас витают призраки, и от их подавленных вздохов нам грустно-грустно. Нет, уж лучше будем собираться вместе в больших городах, устраивать иллюминации с помощью миллионов газовых рожков, кричать и петь хором и считать себя героями.

Хочу услышать тихий смех...Хочу услышать тихий смех.Хочу увидеть медь волос.Но в суете мирских утехОтраден мне лишь запах роз.Я не встречал ещё тебя.Но я стремлюсь лишь к этой встрече.А хлад суровый ноябряСковал морозом твои речи.Я знаю, ты не ледяная,В тебе горит огонь живой,Цветок ты северного края.Забуду я с тобой покой.Отдам тебе я сердце, душу,Всё брошу я к твоим ногам.И слов своих я не нарушу, Клянусь я солнцу и снегам.

Вот и лето пришло...Здесь всё пронизано Любовью!И неба синь, и облака,что проплывают надо мноювеселой белою гурьбою,радость, неся издалека.И солнце…,ясное в полнеба,щедро дарит своё тепло.И от него такая нега, что не понять то быль иль небыль, но на душе легко, светло.Земля в истоме тихо дышит,у ног моих лежит ковром.И разнотравье чуть колышет,как в царствии безмолвной тиши,она забылась сладким сном.А ветер ласково ерошитмне волосы своей рукой.И брызжет солнечной порошей в глаза. Проказник мой хороший,словно смеётся надо мной.Дождь застучалслепой и частый, омыл все травы и листву.Лишь клён какой-то безучастный.Стоит он мокрый и несчастный,шумит листвою на ветру.Как мост от края и до края –по небу радуга-дуга.Вся семицветием сияя,землю и высь объединяя собою словно берега.Нет края на землепрекрасней.И повторяя, как в бреду,Шепчу, кричу: «Какое счастье,что в этом мире я живу!!!»

ЗОЛОТАЯ ОСЕНЬКот в космосе-зачем ты нас покинул?Кот в космосе-ведь холодно...вернись!Кот в космосе-мы на Земле родимой.Кот в космосе-ты звездам улыбнись...Пульсация любви питает жизни силы,Дает начало совершенству чувствИ ненависти путы отсекает,гири,И гонит прочь из дома грусть.В словах живет она и в ритме мыслей,Витает в сердце, с тьмою там борясь,Инстанцией являясь в мире высшей,Любя,не замечает в жизни грязь. Золотая осень,грустно,жнет душа поэтов-Меж березок просинь,боль между куплетов.Ты словес обоймой пригвозди печать к печали, Чтоб не развернулся свиток, душу больно жаля.Заунывность ветра и проделки скуки положи в очаг,И библейским светом мирно грейся при свечах.И теплом смиренья мысль пусть ближних греет. Сердцу не прикажешь!Жизнь ведь не стареет...Перерождение,преодоление во времени затмения чудесного...Рождение и Солнца свет впервые видят... крылья бабочки...

Мысль существовала до изобретения печатного станка, и люди, которые написали сто лучших книг, никогда их не читали. Книги занимают свое место в мире, но они не являются целью мироздания. Книги должны стоять бок о бок с бифштексом и жареной бараниной, запахом моря, прикосновением руки, воспоминанием о былых надеждах и всеми другими слагаемыми общего итога наших семидесяти лет. Мы говорим о книгах так, будто они — голоса самой жизни, тогда как они — только ее слабое эхо. Сказки прелестны как сказки, они ароматны, как первоцвет после долгой зимы, и успокаивают, как голоса грачей, замирающие с закатом солнца. Но мы больше не пишем сказок. Мы изготавливаем «человеческие документы» и анатомируем души.