У Вас есть интересная цитата?
Поделитесь ею с нами!
– А что делать? Способностей у меня нет. Уродоваться за девяносто рублей я не согласен…Ну, хорошо, съем я в жизни две тысячи котлет. Изношу двадцать пять темно серых костюмов. Перелистаю семьсот номеров журнала Огонек. И все? И сдохну, не поцарапав земной коры?.. Уж лучше жить минуту, но по-человечески!..
Жизнь нам дается бесцветной, с четко очерченными контурами и общим рисунком. Нам решать, с кого или чего начать и каким цветом раскрашивать. Это мы определяем. Ты пытался от этого убежать, отбрасывая карандаши в сторону. Тогда твоя раскраска и оставалась никакой, серой. В итоге серость обложила тебя со всех сторон, ты начал сливаться с ней. Так нельзя! Нужно самому выбрать цвета. Первым делом — раскрась солнце желтым. Или, хочешь, зеленым!.. Правда, порой силы иссякают, карандаши стираются. Но на то и придумали точилки
Твоя жизнь яркая и красочная, моя — долгое время была серой, и лишь ты был ярким мазком в ней. Это неправильно, нельзя, чтобы мир заключался в человеке, который сегодня есть, а завтра его уже нет. Я хочу ценить каждый миг своей жизни. Радоваться мелочам, и позабыть слово «грусть».
Всё пройдёт… Не будет ни следа на песке, холодном и остылом. Всё исчезнет: светлая звезда, золотом прошитая руда, серый сон и слезы в детстве милом. Всё пройдёт, не будет ни следа на песке, текучем, как года. Всё исчезнет. Но уйдет и боль жизни одинокой, несогретой, потому что люди мы с тобой, и тоска по вечности, любовь, не проходит на планете этой.
Новогоднее №1В узоре непонятном никому,Под тихий свист декабрьской метели,Собравшись возле дома, на пруду,Искали мы, что так давно хотели...Одни там видели богатство и успех,Другие вдаль тропу, и путь по ней в ненастье,А третье покой и тишину, для всехТам было в разном виде счастье...Мечты казалось бы, но жизнь такая штука,В ней много есть того, что просто не понять,И время есть в году, когда уходит скука,Когда реально все, лишь стоит загадать!И сбудется тотчас, все то, о чем мечтали,Разгадан уж давно простейший счастья код,А те законы что вы в жизни серой зналиЗабудьте! Ведь вот-вот наступит Новый год!
ТуманМы что-то потеряли,что бы что-то получить,Того не замечая только там стремимся быть,Где лик под маской,как в доброй сказке,Все сплошь собой прекрасно в ярких красках и тонах,И только нам подвластно,в наших истина устах,В поникшем мире,вся,все прогнили…Всё сплошь гнило и серо,Всё сплошь сплошной туман,И кто скажите предал,Всю правду за обман,Что темень застилает,Собою в темный век,По жизни утопает,В корысти человек,годами в век…Зрачок блеснул увидев пред собою явно цель,Кого кто как обидел,и кого кто в жизни съел,Корыстным взглядом,безумным взглядом,Кричит кто про святыню,кто понятия жуёт,Все бред!!!Себя продвинув человек идёт вперёд,Душой гнилою,лишь сам с собою…Сплошь войны и разлады,прицелы глаз чужих,С заблудшими словами,лишь завистью полных,Все черно-бело,в мрак посерело,И нет на самом деле ярких красок и тонов,Корабль сел на мели,нет святых и светлых слов,Людское чуждо,кому мы нужны…22.09.1999г.
Чума XX века не Черная Смерть, а Серая Жизнь.
Она была в расцвете своих сил; травы качались, набегали друг на друга, как морские волны, саванна колыхалась под легким ветерком, трескалась на солнце, излучала в воздух бесчисленные ароматы. Она была грозна и обильна, монотонна в своей необъятности и вместе с тем разнообразна. Среди моря злаков, островов дрока, полуостровов вереска цвели зверобой, шалфей, лютики, сердечники. Местами обнаженная земля жила медлительной жизнью камней, устоявших против натиска растительности. Дальше снова тянулись поля, усеянные цветущими мальвами, шиповником, васильками, красным клевером и кустарниками. Невысокие холмы перемежались с ложбинками и болотами, где кишели насекомые и пресмыкающиеся. Кой-где причудливые скалы поднимали над равниной свой профиль мамонта. Антилопы, зайцы то появлялись, то исчезали в траве, преследуемые волками и собаками. В воздухе скользили дрофы, куропатки, парили журавли и вороны.
Зрители пытаются уснуть в полупустых кинотеатрах, Пока Автор пишет пьесу в лицах, на завтра... В антрактах, распределяя роли, пытаясь влиться В нашу мирскую гармонию, марая желтые страницы Предпочитая жизни её антоним — агонию... Одно крыло серо и мы стонем... стонем... от боли, Не можем не злиться... Но странно лишь только то, Что мы все время хотим уснуть, но нам не спится...
...после тебя…после тебя был долгий март со снежной кашей под ногами,солёный дождь, сырой плацкарт моей весны. За облакамине видно было синевы, и небо было светло серым,роняло серые цветы к озябшим чувствам неумелым.Плотнее воздух стал вокруг, душа, как будто, стала больше,вдыхая боль сердечных мук. День прибывал. Тем было горшеосознование пустоты, что простиралась между нами,точнее, был отдельно ты и где-то я в своём тумане-в тумане лиц, витрин, домов, рекламы средств борьбы со стрессомрецептом правильных долгов, что поспевали за прогрессом.Менялись деньги у нулей, названия знакомых улиц. Жизнь становилась всё взрослей для бывших «умников и умниц».Я поменяла цвет волос и стала стриженой брюнеткой -костюм, помада, нервный босс. А сердце канцелярской скрепкойнадёжно крепится ко мне и только мне теперь послушно,лишь очень рано по весне скребётся к небу простодушно.
Недостаточно просто врубить грустную музыку и рассказать грустную историю! Так не работает! Возьмём всё ту же «Клинику». Серия 2, сезон 8, в которой умирал чёрный пациент. Казалось бы, мы тоже не видели его семью, мы не видели флэшбэков или чего-либо из его жизни. Перед нами просто прикованный к кровати мужчина, который скоро умрёт. Почему же его история вызывает сопереживание и грусть? Да потому что он не картонка, у него есть человеческие потребности, у него человеческое поведение. Он не вываливает всё сокровенное первому встречному в первую же минуту знакомства. По крайней мере, для зрителя. То же самое не делают и обычные люди, такие, как мы с вами. Чтобы сопереживать, ты хочешь раскрытия персонажей.
ОсеняяТакая легенькая осеняя!Внимательно слушай!Как есть под настроение!За окном осень падает желтая листва,Она шепчит мне эти слова,А от дыма лучше работает голова,И походу не только моя!Вокруг воздух такой серый и пустой,Словно выдохнут самой тишиной,Однажды в тишыне увидел проблеск света,И ОН пробудил во мне душу поэта!Которая спала небрежно раньше!Среди всей это грязной фальше!Мне понравилась! И я буду плыть по волнам, Этого прямого эфира как можно дальше,Пока не утихнет моя лира и жизнь, Какой никакой по ней держу путь,Пытаюсь раньше времени с нее не свернуть,Устал немного! Было бы не плохо отдохнуть, На столе лежит посылка,Под столом бутылки, поменял сознание,Перевел в окно внимание,Внизу идет знакомый Лешка парнишка,Со своей Катей малышкой,И у них походу любовь а не влюбленость!
Мужчины боятся супружеской жизни по одной единственной причине: страх перед рутиной. Этот страх скрывает под собой другой – страх моногамии. Эти парни никак не способны предположить, что могут всю жизнь прожить с одной женщиной. Решение здесь очень простое: надо, чтобы она была одновременно серой мышкой и путаной, женщиной вамп и лолитой, секс бомбой и испуганной девственницей, сиделкой и больной.
О! если б человек был так же духом тверд, Как званием своим «царя зверей» он горд! Бесстрашно умирать умеют звери эти; А мы — гордимся тем, что перед ними дети! Когда приходит смерть, нам трудно перенять Величие зверей — умение молчать. Волк серый! Ты погиб, но смерть твоя прекрасна. Я понял мысль твою в предсмертном взгляде ясно. Он говорил, твой взгляд: «Работай над собой И дух свой укрепляй суровою борьбой До непреклонности и твердости могучей, Которую внушил мне с детства лес дремучий. Ныть, плакать, вопиять — всё подло, всё равно. Иди бестрепетно; всех в мире ждет одно. Когда ж окрепнешь ты, всей жизни смысл проникнув, - Тогда терпи, как я, и умирай, не пикнув».
... смелость позволяла мне пробиваться сквозь унылое серое марево и подниматься не только над людьми и обстоятельствами, но и над серостью самой жизни. Для познания ценности вечного и цены преходящего.
ФениксНе хочу друзей сегодня видеть,Не стерплю притворства сладких фраз.Вы вольны меня возненавидеть, Лишь за то, что я любила вас.Не входите в памяти чертоги,Не будите мертвенный покой.Беспристрастно наблюдают богиЗа душой безликой и нагой.Не спешу из пепла возродиться,Некого мне силой удивить.Я, как в сети пойманная птица,И хочу еще лишь миг прожить.Догореть, истлеть свечой и только,Не сковал бы серый холод крыл.Было мне до отвращенья горько,От того, что он меня забыл.Душу я на ленты распускалаИ ткала цветное полотно.Лишь его всю жизнь свою искала,А теперь осталось мне одно:Догореть, истлеть свечой и только,Некого мне силой удивить.Не смогу из пепла возродитьсяИ еще хотя бы миг прожить.
Как ни крути, у каждого человека есть в жизни своя вершина. И после того, как он на нее взобрался, остается только спускаться вниз. Ужасно, но с этим ничего не поделаешь. Никто ведь не знает заранее, где будет его вершина. "Еще покарабкаемся, - думает человек, - пока есть куда". А гора вдруг кончается, и не за что больше цепляться. Когда такое случится - неизвестно. Кто-то достигает своей вершины в двенадцать лет. И всю дорогу потом живет непримечательной, серой жизнью. Кто-то карабкается все выше и выше до самой смерти. Кто-то умирает на вершине.
— Жизнь — это серия совпадений.— Или комедия ошибок.
И вот твоя душа лежит в серой пыли и не знает, прорастёт ли она цветами или просто сгниет, – и это всё вместо того, чтобы наслаждаться лучшим периодом своей телесной жизни.
Стоя одиноко среди поля, под темнеющим сводом неба, мы сознаем, что в нас заключено нечто более великое, чем наша бедная жизнь. Мир, со всех сторон закрываемый сотканными из серых теней занавесами, превращается для нас из обыденной мастерской в величавый храм, куда нас тянет молиться и где, в этой таинственной мгле, наши распростертые вперед руки касаются Самого Бога
Нежное очарование осени радует и восхищает. Его не скрыть ни под плотной вуалью предрассветных туманов, ни под серебряными нитями, распутываемыми из дождевого клубка. Осень как робкая надежда, исполненная легкой грусти. Именно в этот период мы чаще предаемся меланхолии, скрадывающую нашу неуверенность и ранимость. Ветер галантно кружит в танце свою партнершу-осень в шелковом платье. Стыдливо взирают на них оголенные деревья, расставшиеся со своими пестролистными одеяниями. Осенний воздух еще укутан теплым облаком, словно шарфом. Эта энергия жизни сосредоточена в сердце ее бессменного владельца – предзакатного светящегося диска. Солнце сядет, и вместе с ним уйдет тепло, согревающее все вокруг. Дневные звуки, шумные и звонкие, уснут, уступая место своим ночным сестрам, вкрадчивым и тихим. Выглянет луна, а следом за ней подруги-звезды. Верные хранители темного небосвода и земных секретов, не скрыть от вас ни требовательного взгляда, жалящего губы, ни жгучего поцелуя.
– А что делать? Способностей у меня нет. Уродоваться за девяносто рублей я не согласен…Ну, хорошо, съем я в жизни две тысячи котлет. Изношу двадцать пять темно серых костюмов. Перелистаю семьсот номеров журнала «Огонек». И все? И сдохну, не поцарапав земной коры?.. Уж лучше жить минуту, но по-человечески!..
Бывает в жизни такое, что из обычных, серых будней получается счастливая семейная жизнь. (А. Марков)
Ревнивый мужИз цикла "Пациенты"Что-то женка твоя ново платье надела кокеткаИ помада красней чем всегда и румяна свежейКто-то ждет ее стерву с шампанским на лестничной клеткеКот-то прячет измену от взглядов спешащих людейЧто ж ты сделала дрянь я ж любил ее пылко и страстноВон и чьи-то носки под кроватью и врет что моиКто звонит тебе кто женский голос темнит все напрасноС бабой ты бы не пела как в майскую ночь соловьиТы искал доказательств ты мучил ее и неволилЖдал в шкафу приходя в неурочное время домойТолько мраком и серой засеяно светлое полеЧто искала она в жизни замужем да за тобойА когда убедился измена коварна как аспидТы припас длинный нож ты припас эту белую ночьКто соперник проклятый конечно вот этот все ясноТот Делон Жан Маре из второго подъезда точь-в-точьОн забрал заявленье он понял все раньше супругиУбедил ее вызвать врача и тайком трифтазинВот сидишь на приеме согбенный в житейские вьюгиЯ киваю тебе все неверны предатели блинПлоховатый прогноз и ремиссии часто нестойкиТ
Дай мне способность мыслить тонко, Быть чутким, и по жизни не спешить. В душе найти рациональную иголку, И шёлковое сердце ей своё зашить... Позволь проблемы видеть глубже, Минуты счастья чувствовать острей. Увидеть небо даже в серой луже, И блеск янтарный в свете фонарей. Когда придет пора быть чутким мужем, Не разменять любовь средь лотерей. Ведь мы одной высокой цели служим. Семья, что может быть важней?
Популярные Цитаты про серую жизнь подобрал Цитатикс. Собрали их 144 штук, они точно увлекательные. Читайте, делитесь и ставьте лайки!
В одном приморском городе напротив магазина стоял огромный уродливый камень. Владелец магазина давно мечтал избавиться от него, поскольку камень закрывал витрину.
