Цитаты про труд человека

 Нормальный человек считает нужным: 1. Забыть, кто он такой и чего желает, чтобы это не мешало производить, воспроизводить и зарабатывать деньги. 3. Тратить годы на обучение в университете, чтобы потом не найти работу. 4. Заниматься с девяти утра до пяти вечера тем, что не приносит ни малейшего удовольствия, чтобы по прошествии тридцати лет выйти на пенсию. 5. Выйти на пенсию, обнаружить, что сил наслаждаться жизнью уже не осталось, и очень скоро умереть от тоски. 8. Высмеивать тех, кто вместо денег стремится к счастью, и называть их людьми, лишенными амбиций. 9. Сопоставлять все предметы и явления в той же системе координат, что и машины, квартиры, вещи, не пытаясь постичь истинный смысл того, зачем и ради чего он живет. 10. Не разговаривать с незнакомыми. Скверно отзываться о соседях. 12. Жениться, произвести потомство, жить вместе и после исчезновения любви, уверяя, что это нужно ради детей (словно они не слышат ежедневных ссор родителей). 13. Осуждать всякую попытку быть иным.

Вытащить человека со дна необходимо и возможно только работой – не трудом ради труда, а реальным делом, которое исполнителю будет выгодно.

Радикал - это человек, который не только знает все ответы, но и трудится над созданием новых вопросов.

 Мир будет счастлив только тогда, когда у каждого человека будет душа художника, когда каждый будет находить радость в своем труде 

 … Это очень важно — уметь быть благодарным. Благодарность — тяжкий душевный труд, и выполнять этот труд люди готовы далеко не для каждого. Если человека поставить перед необходимостью быть благодарным кому-то, кого он не выбирал сам, это может искалечить отношения вплоть до полного разрыва… 

Каждый труд, совершаемый с любовью и с открытым сердцем, всегда приближает человека к Богу.

Есть такой классический сюжет. Нищий малыш заглядывает в щелку барской усадьбы. Видит барчука, катающегося на пони. С тех пор его жизнь подчинена одной цели – разбогатеть. К прежней жизни ему уже не вернуться. Его существование отравлено причастностью к тайне. В такую же щель заглянул и я. Только увидел не роскошь, а правду. Я был ошеломлен глубиной и разнообразием жизни. Я увидел, как низко может пасть человек. И как высоко он способен парить. Впервые я понял, что такое свобода, жестокость, насилие. Я увидел свободу за решеткой. Жестокость, бессмысленную, как поэзия. Насилие, обыденное, как сырость. Я увидел человека, полностью низведенного до животного состояния. Я увидел, чему он способен радоваться. И мне кажется, я прозрел. Мир, в который я попал, был ужасен. В этом мире дрались заточенными рашпилями, ели собак, покрывали лица татуировкой и насиловали коз. В этом мире убивали за пачку чая.

 Настало седое утро; когда мы вступали на фронт, было еще лето, и нас было сто пятьдесят человек. Сейчас мы зябнем, на дворе осень, шуршат листья, в воздух устало вспархивают голоса: Первый-второй-третий-четвертый… На тридцать втором перекличка умолкает. Молчание длится долго, наконец голос ротного прерывает его вопросом: Больше никого? Он выжидает, затем говорит тихо: Повзводно… — но обрывает себя и лишь с трудом заканчивает: — Вторая рота… — и через силу: — Вторая рота — шагом марш! Идти вольно! 

Рабский труд - самый непродуктивный. Если человек не хочет делать дело, он никогда не сделает его хорошо, даже если проявит феноменальную добросовестность, потому что принуждение убивает фантазию и интуицию. А без фантазии и интуиции ты не мастер, ты просто ремесленник.

 Любовь и брак — это труд и компромисс. Это когда ты видишь человека таким, каков он есть, разочаровываешься, но все равно решаешь остаться с ним. Это долг и спокойствие, а вовсе не какое-то там внезапное узнавание. 

– Прости меня, – выдавила Фло хрипло. И тут же она почувствовала, как ей стало легче. Будто отпустило. – Прости меня, пожалуйста. Я сожалею. Каждое слово она выговаривала с трудом, потому что приходилось его подбирать. Словно в душе её заиграл неведомый инструмент, и слова, что она произносила, должны были теперь быть созвучными этому инструменту. Но прислушиваться к тому, как он играет, было мукой и счастьем одновременно. – Что это? – прохрипела Флоренс. – Что ты делаешь со мной? – Это не я, – покачал головой Ансельм. – Это твоя душа. Это то, что она на самом деле чувствует, когда ты отворачиваешься от светлых чувств к человеку. Просто здесь в Поднебесье другие эмоции не заслоняют эту истину. Твоя душа хочет любить меня. Не мешай ей.