Цитаты от автора от имени автора про прости

Для счастья важнее то, как часто мы испытываем приятное чувство, или, как говорят психологи, «положительный аффект», а не то, насколько сильно это чувство. Иными словами, хорошая новость — это прежде всего хорошая новость; насколько она хороша, уже не так важно. Значит, чтобы жить счастливо, нужно получать свои маленькие «положительные аффекты» как можно более регулярно. Множество просто хороших новостей лучше, чем одна отличная новость.

А может, и незачем искать объяснений для того, что объяснений не требует. Детская дружба, как и первая любовь, не требует их никогда — она просто есть, вот и все.

Анна говорила, что приходило ей на язык, и сама удивлялась, слушая себя, своей способности лжи. Как просты, естественны были ее слова и как похоже было, что ей просто хочется спать! Она чувствовала себя одетою в непроницаемую броню лжи. Она чувствовала, что какая-то невидимая сила помогала ей и поддерживала ее.

С детства Ной умел наслаждаться простыми радостями жизни, теми, что не продашь и не купишь, и с трудом понимал людей, которые считали по-другому. Это был ещё один дар, унаследованный им от отца.

Просто никогда не бывает, зато, когда сложно — интереснее!

Я по-прежнему там, в той далекой временной точке, я никогда оттуда не уходил, нет, я врастаю в это прошлое или произрастаю из него. Оно для меня настоящее, это прошлое, не просто короткие эпизоды, вспыхивающие в памяти. Не обманывайтесь в том, что мы смехотворно поверхностно называем настоящим.

Как кошка умудрилась выбраться из Полининой каюты, осталось загадкой. Хвостатая безбилетница освоила либо телепортацию, либо вентиляцию и за ночь успела свернуть со стола сахарницу, растеребить в клочья и раскидать по пультогостиной все найденные в мусорке бумажки и пакетики, почесать когти о пилотское кресло, и нагадить в навигаторское (за что Теодор простил ей все остальное).

Судьбы людские… Как много все мы можем сделать, чтобы они были светлее. А то и дело натыкаешься на страшную привычку. Чужую для нашего строя. Попросишь простую справку, и первая мысль, в ком закоренела эта привычка, сработает как рефлекс: есть ли хоть какая-нибудь возможность не дать? И найдет такую возможность и не даст. Не положено думать о человеке. Есть параграфы, там все сказано. Не положено помочь падающему, если он не кричит о помощи. — …ведь он по этому поводу не обращался… Мне трудно было уловить существо его доказательств. Слова у него сливались, и отчетливо звучало только это – «Не положено». Торжествующе, как победный клич: — Не положено! А ведь должно быть наоборот: есть хоть малейшая просьба выполнить просьбу … — выполни.

Тот, у кого все дорогое и лучшее, пользуется уважением просто так, «по умолчанию»…

Провиниться можно было не только делом, но и помыслом, и взглядом или просто оказаться у Матушки на пути не в то время и не в том месте. Каждый в это время сидел и с облегчением думал, что сегодня ругают и позорят не его, а соседа, значит, пронесло. Причем если сестру ругали, она не должна была ничего говорить в свое оправдание, это расценивалось как дерзость Матушке и могло только сильнее ее разозлить.

Это просто шпионско-криминальный триллер, уже готовый, садись и пиши! По законам этого жанра все темные силы должны быть рано или поздно побеждены. Иначе это уже не триллер, а Кафка. Надо только помнить, что моя черная полоса абсурдна.

Для нее был важен порядок, устав ее монастыря, а людей надо просто приладить к этому механизму и заставить все делать правильно. Приспособился – хорошо, нет – можешь уходить. Она часто повторяла фразу, выдернутую из книжки каких-то афонских отцов: «Исполни или отойди». Ей она очень нравилась.