Длинные Цитаты про огонь

Вместо зрачков у нее была бездна, и он не понял, видит она его или нет. Все-таки он поднял ее на руки и понес, прижимая к истекающему кровью сердцу, которое плакало из-за недолговечности и несовершенства жизни, как будто умирало и возрождалось оттого, что пока еще она рядом с ним, и он тяжело дышал, и в голове у него все было темно, и он все время целовал ее шею со шрамом и боялся уронить ее, потому что ноги плохо его держали!.. Они упали на диван, и он получил ее в свое полное распоряжение, а она получила его, и он забыл о недолговечности жизни, о скоротечности времени и еще о том, что трусость – худший из человеческих пороков. Она закрыла глаза, и бездна закрылась тоже. Они остались тем, кем и были, – мужчиной и женщиной, впервые узнавшими друг друга и то самое главное, для чего предназначалась вся канитель с Адамом и Евой! Для того чтобы получился огонь, нужно, чтобы молния ударила в землю, чтобы камень ударил о камень. Огонь не бывает сам по себе, он не берется ниоткуда!..

— У Барриса есть клевый способ провоза наркотиков через границу. Знаешь, на таможне всегда спрашивают, что вы везете. А сказать «наркотики» нельзя, потому что… — Ну, ну! — Так вот. Берешь огромный кусок гашиша и вырезаешь из него фигуру человека. Потом выдалбливаешь нишу и помещаешь заводной моторчик, как в часах, и еще маленький магнитофон. Сам стоишь в очереди сзади и, когда приходит пора, заводишь ключ. Эта штука подходит к таможеннику, и тот спрашивает: «Что везете?». А кусок гашиша отвечает: «Ничего», — и шагает дальше. Пока не кончится завод, по ту сторону границы. — Вместо пружины можно поставить батарею на фотоэлементах, и тогда он может шагать хоть целый год. Или вечно. — Какой толк? В конце концов он дойдет до Тихого океана. Или до Атлантического. И вообще сорвется с края земли… — Вообрази стойбище эскимосов и шестифутовую глыбу гашиша стоимостью… сколько такая может стоить? — Около миллиарда долларов. — Больше, два миллиарда.

 — У Барриса есть клевый способ провоза наркотиков через границу. Знаешь, на таможне всегда спрашивают, что вы везете. А сказать наркотики нельзя, потому что… — Ну, ну! — Так вот. Берешь огромный кусок гашиша и вырезаешь из него фигуру человека. Потом выдалбливаешь нишу и помещаешь заводной моторчик, как в часах, и еще маленький магнитофон. Сам стоишь в очереди сзади и, когда приходит пора, заводишь ключ. Эта штука подходит к таможеннику, и тот спрашивает: Что везете?. А кусок гашиша отвечает: Ничего, — и шагает дальше. Пока не кончится завод, по ту сторону границы. — Вместо пружины можно поставить батарею на фотоэлементах, и тогда он может шагать хоть целый год. Или вечно. — Какой толк? В конце концов он дойдет до Тихого океана. Или до Атлантического. И вообще сорвется с края земли… — Вообрази стойбище эскимосов и шестифутовую глыбу гашиша стоимостью… сколько такая может стоить? — Около миллиарда долларов. — Больше, два миллиарда.

Родословная книга господина Сомы, называемая Тикэн марокаси, считалась самой древней в Японии. Однажды в его дворце случился пожар, и вскоре весь он был объят пламенем. Господин Сома сказал, глядя на горящий дом: «Я не испытываю сожаления по поводу дома и всей его обстановки, пусть даже они сгорят дотла, потому что это вещи, которые позднее можно заменить. Я сожалею лишь о том, что я не смог вынести из огня родословную книгу, которая является самым драгоценным сокровищем моей семьи». Среди тех, кто находился у него на службе, был один самурай, который сказал: «Я пойду и спасу ее». Господин Сома и все остальные рассмеялись и сказали: «Дом уже объят огнем. Как же ты собираешься ее вынести?» Этот человек никогда не отличался особым красноречием, не приносил он и особенной пользы, но поскольку был человеком, который все делал от начала до конца, то его назначили одним из личных слуг господина.

Я не люблю много говорить, я курю и смотрю на птиц в окно, я открываю ноутбук и закрываю глаза на реальность, но... Мне нужно, чтобы меня кто-то ждал. Когда я ухожу блуждать в лабиринты собственной души, когда я превращаюсь в слова и рассыпаюсь по тетрадным листам, когда я, смешно фыркая и чихая, возвращаюсь из пелены дождя. Мне нужно куда-то возвращаться. Падать с неба на мягкий свет в уютное тепло, разбиваясь тихим смехом о подставленные ладони. Мне нужны твои руки. Нежные и надёжные, ласковые и любящие. Из которых я научился пить огонь, однажды ночью влетев в твоё распахнутое окно. В которых я нашёл что-то большее, чем любовь. Мне нужны твои глаза. Растерянно и удивлённо распахнутые навстречу миру, но становящиеся очень точными и внимательными, когда ты заглядываешь в меня. Которые я запомню именно такими: чуткими, жадными, ищущими, мудрыми, ироничными, матово мерцающими новым оттенком ночи в свете свечей. Мне нужен твой запах.

Бывают минуты, когда будущее представляется человеку в столь мрачном свете, что он боится останавливать на нём свои умственные взоры, прекращает в себе совершенно деятельность ума и старается убедить себя, что будущего не будет и прошедшего не было. В такие минуты, когда мысль не обсуживает вперед каждого определения воли, а единственными пружинами жизни остаются плотские инстинкты, я понимаю, что ребенок, по неопыстности, особенно склонный к такому состоянию, без малейшего колебания и страха, с улыбкой любопытства, раскладывает и раздумает огонь под собственным домом, в котором спят его братья, отец, мать которых он нежно любит.

В благоухании, в цветах пришла желанная весна, Сто тысяч радостей живых вселенной принесла она, В такое время старику нетрудно юношею стать, - И снова молод старый мир, куда девалась седина! Построил войско небосвод, где вождь — весенний ветерок. Где тучи — всадникам равны, и мнится: началась война. Здесь молний греческий огонь, здесь воин — барабанщик-гром. Скажи, какая рать была, как это полчище, сильна? Взгляни, как туча слезы льет. Так плачет в горе человек. Гром на влюбленного похож, чья скорбная душа больна. Порою солнце из-за туч покажет нам свое лицо, Иль то над крепостной стеной нам голова бойца видна? Земля на долгий, долгий срок была подвергнута в печаль, Лекарство ей принес жасмин: она теперь исцелена. Все лился, лился, лился дождь, как мускус, он благоухал*, А по ночам на тростнике лежала снега пелена. Освобожденный от снегов, окрепший мир опять расцвел, И снова в высохших ручьях шумит вода, всегда вольна.

Герои в нашей памяти живут.Алый флаг развивается в память о падших героях,Тех кто смело сражался на этой жестокой войне...Тех кто пал защищая свободу народа собою,Кто сражаясь сгорел в беспощадном военном огне!Алый цвет-это кровь,что в боях за победу пролита,Вся Земля ей пропитана там,где шагала война...Никогда кровь людей тех погибших не будет отмыта,Никогда не сотрётся из памяти нашей она!!!Затянули всё небо войны тёмно-серые тучи,И пролился слезами на землю отчаянный дождь.Пусть и был наш народ своим духом советским могучий,Но заплакал народ и заплакал от жалости вождь!На войне погибали не только солдаты-мужчины,Много в войнах потеряно женщин,детей,стариков...Не минул наш народ этой злобной и вязкой трясины,Избежать не смогли мы фашистских тюремных оков.Благодарности нашей не будет во веки границы,Тем кто всё потерял за свободу великой страны...И в сердцах наших вечно живут их достойные лица,Их поступком гордимся и славим их подвиги мы!Пусть не гаснет огонь светлой памяти наших с

 … Человек в палате один. Палата больше похожа на железный ящик: без окон, с клепанными стенами. Койка привинчена к полу. Стены стремительно разлетаются, помещение распухает, занимает собою весь мир, и человек вдруг догадывается, что никакой это не ящик, а это консервная банка, вздувшаяся от человеческих испражнений! Внутри — червяк, засоленный в собственном поту… И вдруг он догадывается, что подобные озарения посещали его вчера, и позавчера, и много раз до того… Выхода не существует. Консервная банка надежно запаяна. Но что такое — вчера, позавчера? Нет ответа. Мне плохо, думает человек. Кто мне поможет? Нет ответа. Жив я или не жив? Нет ответа. Как же меня зовут… звали? — тщетно пытается вспомнить он. Входят существа в белом. Демоны. Когда они являются — это значит, что если было плохо, то станет хуже. Хотя разве может быть хуже? Оказывается, может. Два демона привязывают человека к койке и держат его; третий что-то с ним делает. В голове — горячо. Огонь.

помолимся, Боже, с тобой за апрель - чтоб он поскорей настал; за теплую, смятую утром постель, и тех, кто всю ночь не спал… за бледных бродяг и отпетых пьянчуг, за брошенных кем-то жен. за жителей свалок, дворцов и лачуг, в которых огонь зажжен. давай, покрестясь, - за ворчливых старух, за грохот трамвайных путей; за сотни признаний, не сказанных вслух в звенящей, ночной темноте. за тех, кто зовет нас в поту и бреду, за тех, кто нас ждет у окна. за зиму, которая в этом году чертовски опять холодна… за ту, что бедна… за ту, что одна… за тех, кто сейчас выпивает до дна… за все корабли, у которых корма буравит морщинистый лед. за тех, чья судьба на ладони видна и тех, кто уже не живет… за прожитый год… за тех, кто не врет. кто поздно ложится и рано встает. за пчел, приносящих нам липовый мед по лету… под вечер… во двор… за наш разговор и красный кагор, который въедается в кровь.

У КАЖДОГО СВОЁ...Посёлки,деревушки,громады города,Леса,поля,речушки,озёра и моря.Всё это родное,что сближает нас,У каждого есть то,что не высказать.Детское желание скорее подрасти.Взрослая печаль,что годы позади.Юность дерзновенная себя проявить,Для пользы человечества новое открыть.У каждого своё в мельканье сущих лет,В этом состоит жизненный секрет.Время всёх рассудит,кто виноват,кто нетДля каждого найдётся свой приоритет.Мысли устремления- помощники аль бред?Сдерживать желания важно или вред?У каждого есть что-то,что он готов отдать,Человек разумный способен выбирать.Огонь,вода и воздух,красавица земля.Океанские просторы,континенты,острова.Широта раздолья,полёта высота,Для каждого есть что-то,что важно ощущать.Жизнь ставит вопросы..на них нам отвечать.Каждый умом взрослый ему и выгребать!Человек сознания стремится познавать,У каждого есть то,что не отобрать.Красоту природы- творенья жизни стать.Сердцем беспокойным нам оберегать.Для каждого есть что-то,что ему подстать,Связано с д

Полковник СергеевПолковник Сергеев, пришли мы к вам в гости.Достаньте же орден свой Красной Звезды.Она пусть лучами нас в молодость броситКогда мы служили, Отчизной горды. К броне прилипала густыми комкамиВесенней порою полесская грязь.Мы перли на Запад стальными взводами Погнав до Берлина нацистскую мразь.Штандарты их бросив к ногам МавзолеяКто знал, что пройдет всего сорок лишь лет Цвет красный испачкав и месть возлелеяНа Ленина имя введут вдруг запрет. Мелькают Арбатом знакомые лица. Ефрейтор со склада стал очень богат:Он новые танки продал за границу.Теперь ему имя - большой демократ.Украл ,побежав к нашим недругам в примы.Сказал, что прозрел только в этом году.Что всю свою жизнь притворялся незримо,А в Запад влюблен с пяти лет на роду.