Цитаты про объединение людей

Что такое предательство, – сказал Критик, – это вроде бы очевидно. Вроде бы! Но лишь в простейших и привычных случаях. Стал человек шпионом враждебной страны – предатель. Перешел на сторону врагов в войне – предатель. Простейший случай предательства есть отношение между двумя людьми. Более сложные случаи предательства – когда партнеры отношения, о котором я говорил, суть один человек и группа людей, группы людей с обеих сторон, объединения многих людей, большие массы людей, целые народы и страны. Например, в случае коллективного предательства моральная и юридическая ответственность членов коллектива уменьшается с увеличением коллектива. Начиная с некоторой величины коллектива моральная оценка его поведения как предательства теряет смысл. Когда все предатели, предателей нет.

Рационализм говорит, хватит говорить «Мы» или «Они», надо говорить «Я», надо отвечать за себя, за своих родных и детей. В этом мире уже давно никто не хочет ничего делать за нас и для нас. Поэтому рационализм говорит, что каждый должен быть рациональным САМ, должен думать о себе, и о том, что вокруг его. Рационализм, в первую, очередь должен быть в голове!!! И только поселившись в ней, он сможет пойти дальше и сделать рациональной жизнь вокруг. Только сказав «Я», можно уже говорить «МЫ», ибо «МЫ» это объединение индивидуальных и независимых людей. Хватит быть стадом, хватит ходить за пастухами и работать куклами на ниточках у Кукловодов Нужно самому знать, что ты делаешь, как ты это делаешь и зачем ты это делаешь. Надо стать Рациональным человеком.

Люди, объединенные в команду, поначалу существуют по законам толпы. Пусть маленькой, но толпы. Плохо то, что толпа по определению глупа. Собери толпу – пусть даже из тысячи профессоров и академиков, – и как единое целое она будет глупее десятилетнего мальчишки. Дай такой толпе самого заурядного пастуха, который будет изредка пощелкивать кнутом или бросать в толпу куски сахара, и он погонит ее куда угодно, хоть на бойню.

— Артур, стой, подумай, что ты делаешь. Чего ты добьешься? Сколько раз ты говорил об объединении? Убив его, ты приблизишься к мечте? — Он прав, это не выход. — Заканчивай. Руби и все будет кончено. — А что потом? Твои люди будут жаждать мести. Война без конца. — Другого пути нет. — Есть. В обмен на свою жизнь, ты должен вернуть Родору трон Немета. — Даже, если я соглашусь — это ничего не решает. А мы с тобой, Пендрагон? — Перемирие. Мир между королевствами. — Никогда! — Ты этого хочешь? Умереть здесь и сейчас, зная, что обрек эти земли на войну? Один, так быть не должно. Такую кровь не смоешь. — Ты убил моего сына! — Ты убил моего отца! Мы оба многих потеряли, пора остановиться, я даю тебе шанс покончить с войной. Соглашайся. Соглашайся! — Да будет так.

 Что же касается разговоров о богохульстве, то это, в общем, конечно, ни на чем не основано и просто является на данный момент пока глупостью, которая для нас, живущих в светском государстве и подчиняющихся конституции, абсолютно ничего не обозначает. Дело в том, что мы все – ни вы, ни я, ни он — не обязаны знать, что является для определенной корпорации, для определенного кружка людей, объединенного религиозными пристрастиями, что является святым. Мы совершенно не обязаны разбираться в том, сколько у них богов, богинь, сколько у этих богинь рук. Мы не обязаны этого знать. И в связи с этой необязаностью мы не можем кощунствовать. По определению. Потому что для меня, для очень многих других людей нет никакой разницы между одним персонажем мифов — Иисусом — и Осирисом, например. И тот и другой — культурологические фигуры, которые вполне возможно критически осмысливать или иронически осмысливать. Как угодно! 

Россия творила царей — а не цари Россию. За тысячу лет у нас были удачные монархи и были неудачные, — но страна росла и ширилась при всех них. Приведу такой пример: при совсем приличном по тем временам правительстве Александра I Россия справилась со всей Европой приблизительно в полгода. При исключительном по своей бездарности правительстве Петра I — на Швецию понадобился 21 год. Совсем без правительства в эпоху Смутного времени поляки были ликвидированы примерно в шесть лет. Следовательно — никак не отрицая огромной роли правительства — надо все-таки сказать, что это — величина производная и второстепенная. Решает страна. Правительство помогает (Александр I), портит (Петр I) или отсутствует вовсе (Смутное время), но решает не оно: решает народ. Однако народ решает не как физическая масса.