Цитаты про мысли в голове

 Чем ниже голова, тем глубже мои мысли. 

Но я страдал. И постепенно из этого страдания про­росла фантастическая мысль, и меня поразило, что она не пришла мне в голову раньше: может быть, единствен­ным средством избавиться от Чечилии, то есть сделать так, чтобы она мне наскучила, было жениться на ней. Чечилия-любовница никак не могла мне наскучить, но я был почти уверен, что она наскучит мне, как только станет женой. Мысль о браке становилась все притягатель­нее, открывая передо мной перспективу, совершенно не похожую на ту, которая живет обычно в воображении мужчины, собирающегося жениться: тот тешит себя мыслью о вечной любви, меня, наоборот, тешила мысль о том, что так я наконец смогу покончить со своей любовью. Я с удовольствием представлял себе, как, выйдя замуж, Чечилия станет самой обыкновенной женой, озабоченной домашними и светскими обязанностями, и, найдя в них полное удовлетворение, лишится наконец своей тайны, так сказать угомонится.

Ему хотелось самому над собой смеяться, как он раньше смеялся над товарищами, которым случалось терять голову из-за женщины. Асгерд была совсем не похожа на колдунью, но Лейву казалось, что она подменила его душу. Ему вспоминалось, как она плакала над раненым Тормодом, делалось жаль их обоих, и, удивительное дело, на ум приходили мысли, что все остальные пленники, уже увезённые и ещё томившиеся в клетях и сараях, тоже кого-то любили и о ком-то плакали. И себя самого, последнего в роду, Лейву тоже делалось жалко. Почему он должен быть последним? Сын – всегда счастье, как говорил Высокий, даже если не застанет на свете отца. Но где теперь найти девушку, достойную подарить ему жизнь?

Через день после свадьбы счастливый муж был вышиблен из уютного семейного гнезда, которое ему так и не дали свить. Клавдия Федоровна была порядочной девушкой и совершенно иначе смотрела на взаимоотношения полов. Она была изрядно удивлена тем, что кому-то из ее коллег вообще могли прийти в голову такие грязные мысли. Она даже представить себе не могла, какое пагубное воздействие оказывает обычный кефир на неокрепшее половое сознание советских доцентов. Так или иначе пылкий Тихося с треском вылетел из двухкомнатной квартиры Клавдии Федоровны, а привычно невыносимая жизнь её подчиненных превратилась на этот раз в настоящий ад. В многострадальный Сайгон, где как раз в это время американцы негласно уже занимали бывшие казармы французских колонизаторов. И мне, кстати сказать, предстояло там работать. Выживать в джунглях Меконга. Разумеется, в роли трепещущего вьетнамского крестьянина. «Ave you seen Vietcong, son? You haven't? You're lying, dirty native swine!

 Женщина всё чаще и чаще с тревогой сознавала, что не только слова, которые она произносила, и многие мысли, которые приходили ей в голову, были сняты с чужой вешалки и были одеты ею на себя, — самое главное, что чувства, одолевавшие её при этом, никак не соответствовали ни этим словам, ни мыслям. 

 Верю в прогресс: будут изобретены машины для чтения мыслей, еще не пришедших в голову. 

 Человек создан не для одиночества, а для жизни общественной. А одиночество не может ничего дать, кроме отчаяния. Это вопрос времени. Возможно, конечно, что сначала заботы о пропитании, о материальных потребностях, о нуждах настоящего отвлекут человека от мысли о будущем. Но потом, когда он почувствует себя одиноким, далеким от ближних, без надежды вновь увидеть родину и тех, кого любит, какие тяжелые мысли придут ему в голову и как он должен будет страдать! Его островок — это весь мир для него. Все человечество заключено в нем одном, и когда придет смерть, страшная смерть в одиночестве, он почувствует себя, как последний житель земли в день Страшного суда. 

 Женщина меня просто поразила – от нее веяло каким-то теплом. Вот бы мне такую мать! Эта мысль приходила в голову всякий раз, когда я видел красивую (или просто добрую) женщину средних лет. Как было бы здорово, окажись Саэки-сан моей матерью. Конечно, такого быть не может. Вероятность близка к нулю. Тут и говорить нечего. Но теоретически какой-то шанс ведь есть, пусть самый мизерный. 

Я точно знаю, ты не можешь быть такой уж плохой - тебе по силам просыпаться утром с бодрым настроем, прогонять плохие мысли светлой головой.

В голове - одни обрывки мыслей, надо бы ножницами рассудка аккуратно кончики обрезать.

Людей в этом городе строили так же, как строят дома. Не знаю, как дело обстоит в других городах, я в них не был, но в нашем — точно. Большая стройка людей. Кирпичик «как жить», кирпичик «о чем думать», кирпичик «чего не замечать». И застекленная душа. Внутренний евроремонт. Пуленепробиваемое стекло. Да что там пуля, даже микроб с отвратительной рожей не просочится. «Вы должны жить настоящим и быть счастливыми, радуйтесь!» Радуются. Ничего не видят кругом, ничего не хотят замечать, что может как-то ущемить эту радость. Ходят слепые, но с улыбкой. «Животные лучше людей!» Лучше. И раздробились люди, никому нет ни до кого дела, зато у каждого по кошке или собаке. Таких вот жирных черных запятых в повести общества — на каждом шагу жизни. И отбивать их внутренним ритмом куда проще, чем делать самостоятельные выводы. Потому что — чтобы сделать самостоятельный вывод, нужно вдумчиво пережить огромный опыт, заглянуть под каждый камень, не боясь ни грязи, ни боли.