Цитаты про женскую силу

Самая большая сила мира заключается в женской молодости и красоте.

Женская слабость на передок - это сила.

Женская солидарность – страшная сила!

Женская властьЗачем ты начал плач с утра,Мой май, тоскою приобнятый?За день так много серебраВ дожде над приунывшим градом…Умом я в ярость прихожу,Я омываю разум кровью,Но снова в сердце нахожуВсю страсть с фатальною любовью.Ее прелестные глаза –С мгновенным сладострастным ядом,Ее могучая краса –Костер на ложе поизмятом.И взгляд ужасной красотыИмеет дьявольскую силу,Взывает к тайнам наготы,К греху, падению в могилу.Но это все по нраву мне.Я жив в мгновеньях и порывах.Я буду на ее блесне,Как рыба, пойманная в рифах.

 В женской, высокой, чистой красоте есть непременно ум. Глупая красота — не красота. Вглядись в тупую красавицу, всмотрись глубоко в каждую черту ее лица, в улыбку ее. Взгляд — красота ее мало-помалу превратится в поразительное безобразие. Воображение может на минуту увлечься, но ум и чувство не удовлетворятся такой красотой: ее место в гареме. Красота, исполненная ума, — необычайная сила, она движет миром, она исполняет историю, строит судьбы; она, явно или тайно, присутствует в каждом событии. Красота и грация — это своего рода воплощение ума. От этого дура никогда не может быть красавицей, а дурная собой, но умная женщина часто блестит красотой. Красота, про которую я говорю, не материя: она не палит только зноем страстных желаний: она прежде всего будит в человеке человека, шевелит мысль, поднимает дух, оплодотворяет творческую силу гения, если сама стоит на высоте своего достоинства, не тратит лучи свои на мелочь, не грязнит чистоту… 

У Бергмана женщины — скалы, о которые разбиваются самые защищенные корабли. С этими «скалами» невозможно и бессмысленно договариваться — у женщин нет фиксированного языка. Их язык — это течения, которые все время меняют свои направления, температуру, силу. И глубину. Поэтому женщины у Бергмана неизъяснимо трагичны, смертны, мучаются всеми известными муками. Его мужчины — это лишь зеркала, в которых отражается уникальная драматическая рефлексия женщин. Как и в природе… У Бергмана совершенно мужской подход к женской психологии и к женскому характеру. Это очень удобно женщинам, да и мужчинам. Женщины рады, что механизм их психики мужчины по-прежнему не понимают (даже в искусстве) и можно по-прежнему управлять этими посредственностями. А мужчины «не понимают», потому что им в конечном счете все равно, какая она, женщина,  — была бы просто физической реальностью, способной удовлетворить хотя бы минимум физических потребностей.

Тот, кто видел рождение своего ребенка, как видел я, уже никогда в ней не усомнится в женской силе. Они сильнее нас. Для них не существует глупостей только главное. Жизнь, дети, свобода. Они не видят смысла в вечной жизни они продолжаются в детях, и этого достаточно. Они не завоеватели им и так принадлежит мир, потому что они способны создать новую жизнь.

Мечты о счастьеВечер окутал опять безнадёжностьюТу, что приходит в пустую квартиру.Как побороть ей своё одиночество?Выпить глинтвейна одной через силу?Всех развлечений - звонки телефонные,Голос услышать далёкого сына.Веки придавит минутами сонными,Время как будто бы вовсе застыло.Что ей приснится? Счастливое прошлое?Встречи с друзьями, застольные песни?Или предательство - чёрное, подлое...Тяжесть на сердце такая, хоть тресни.Женское счастье - оно всем известное,Верный мужчина... ну где же ты бродишь?Жизнь без любимого больно уже пресная,Только во снах ты с ума её сводишь.

 Женское господство черпает свою силу в самой своей природе. Оно берет нежностью, теплотой расслабляет вас, изолирует от мира, обволакивает шерстяными фуфайками и поцелуями. Уже наши отцы держались с трудом, хотя у них имелись привилегии. Каково же держаться нам, при наших равноправных голубках? С тех пор как мои приятели переженились, они в большинстве своем исчезли из виду, словно их сослали, заперли в границах семьи. Они сохранили свои прежние фамилии, даже наградили ими своих жен, но у меня нет ощущения, что эти женщины вошли в их семью. Скорей уж можно предположить обратное.