Цитаты от автора Марк Твен про все

Человек готов на многое, чтобы пробудить любовь, но решится на всё, чтобы вызвать зависть. (Человек готов сделать многое, чтобы его полюбили, и он сделает ещё больше, чтобы вызвать зависть.)

Все мы так устроены — когда нам чего-нибудь хочется, мы ищем законные и справедливые причины, чтоб осуществить свой замысел, мы называем их так красиво, чтоб успокоить свою совесть, а в душе прекрасно сознаем, что ищем лишь благовидный предлог.

 Классической называется книга, которую все хвалят и никто не читает. 

Будь у меня собака, такая назойливая, как совесть, я бы ее отравил. Места она занимает больше, чем все прочие внутренности, а толку от нее никакого.

Если бы все были богаты, то все были бы бедны.

Таковы все вы, люди! Лжете, претендуете на добродетели, которых у вас и впомине нет, и не желаете признавать их за высшими животными, которые их действительно их имеют.Зверь никогда не будет жестоким.Это перогатива тех, кто наделен Нравственным чувством При помощи этого чувства он(человек) отличает хорошее от дурного, а затем решает как ему поступить.Каков же его выбор? В девяти случаях из десяти он поступает дурно.На свете нет места злу; и его не было бы совсем, если бы не вы со своим Нравственным чувством.Беда в том что человек нелогичен, он не понимает, что Нравственное чувство позорит его и низводит до уровня самого низшего из одушевленных существ.

Не стоит говорить правду людям, которые принимают по полной стоимости все, что им говоришь, будь то ложь или правда.

 Воспитание — это всё. Персик был когда-то горьким миндалём, а цветная капуста — это обычная капуста, получившая высшее образование. 

 1 апреля — день, напоминающий нам о том, кто мы такие, все остальные 364 дня. 

Люди, никогда не изучавшие немецкий, понятия не имеют, до чего он путаный. Смею вас заверить, что такого безалаберного, бессистемного, скользкого и увертливого языка, как немецкий, во всем свете не сыщешь Самое обычное рядовое предложение в немецкой газете представляет собой неповторимое, внушительное зрелище: оно занимает полгазетного столбца; оно заключает в себе все десять частей речи, но не в должной последовательности, а в хаотическом беспорядке; оно состоит из многоэтажных слов, сочиненных тут же, по мгновенному наитию, и не предусмотренных ни одним словарем, — шесть — семь слов наращиваются друг на дружку просто так, без швов и заклепок (разумей, дефисов).

Когда я был помоложе, я помнил все — и то, что было, и то, чего не было. Теперь я старею и скоро стану вспоминать лишь последнее.