Цитаты про делиться добротой

Доброта сродни сифилису: трудно лечится и, пока дело не кончится провалившимся носом, до обидного не заметна для окружающих.

Наверное, оно так не случайно задумано уважаемым мирозданием, чтобы все идеальные вещи и качества в этом мире встречались исключительно отлитыми в бронзе, высеченными в граните и мраморе. Иридий с платиной тоже пойдут. С гармоничным сочетанием человеческих качеств и добродетелей дела обстоят не менее кудряво: то интеллекта недовес, то доброту зажали, то с хитрым устройством афедрона (проще говоря, с хитрожопостью) переборщили, то мудрости... впрочем, когда и кому ее вдоволь выдавали? И ещё чувство меры. Оно вообще у человечества в хроническом дефиците. Именно поэтому принцип «от каждого — по способностям, каждому — по потребностям» может быть воплощен на практике только в пределах кладбища, а такая простая и понятная вещь, как десять заповедей, требует кучи комментариев, вроде уголовно-процессуального и административного кодексов.

Ты маленький гадкий утенок жестокого общества, бессмысленная агрессия и ненависть людей. Со временем превращается в смешную банальность, и ты понимаешь что ни боги, ни люди, не любят тебя, что тебе просто не дано быть любимым обществом. Но неожиданное проявление любви и доброты со стороны людей. Это всегда приятная неожиданность, на которую просто не знаешь, как реагировать, но ее никогда нельзя игнорировать. И глядя на таких людей, ты понимаешь, что на самом деле, в тебе тоже нет ничего кроме доброты и любви, эти качества, это единственно, что отличает тебя от всех, это то, что может спасти этот мир.

Англия покаялась в своих тяжких прегрешениях и вздохнула свободно. Радость, как мы уже говорили, объяла все сердца; виселицы, воздвигнутые для цареубийц, только усиливали ликование. Реставрация — это улыбка, но несколько виселиц не портят впечатления: надо же успокоить общественную совесть. Дух неповиновения рассеялся, благонамеренность восторжествовала. Быть добрыми подданными — к этому сводились отныне все честолюбивые стремления. Все опомнились от политического безумия, все поносили теперь революцию, издевались над республикой и над тем удивительным временем, когда с уст не сходили громкие слова Право, Свобода, Прогресс; над их высокопарностью только смеялись. Возврат к здравому смыслу был зрелищем, достойным восхищения. Англия стряхнула с себя тяжкий сон. Какое счастье — избавиться от этих заблуждений! Что может быть безрассуднее? Что было бы, если бы каждого встречного и поперечного наделить правами? Можете себе представить? Вдруг все стали бы правителями?

Доброта сродни сифилису: трудно лечится и, пока дело не кончится провалившимся носом, до обидного не заметна для окружающих.