К этому времени Элайас уже привык к...

К этому времени Элайас уже привык к постоянной боли. Она зарождалась где-то в желудке и расползалась по всей грудной клетке, мешая ему смеяться, а иногда даже дышать. Друзья продолжали ему звонить и требовать, чтобы он прервал своё затворничество. Они оставляли сообщения на автоответчике, устраивали ему свидания вслепую. Но Элайасу не хотелось встречаться с незнакомыми женщинами — женщинами, которые слишком переоценивали или, напротив, недооценивали себя. Он предпочитал проводить время наедине с собой и находил всё больше оправданий своему выбору. Одиночество, которого он так боялся всю свою жизнь, стало теперь осязаемым, он плавал в нём, точно в мутной воде, и оно проникало во все поры его кожи, наполняло кровеносные сосуды и насквозь пропитывало ткани его тело. Как ни странно, это ощущение вовсе не было ужасным.