Короткие Цитаты из источника Аль Квотион. Запчасть Импровизации про небо

Мечтающий человек - это тот, в глазах которого не горит огонь, но отражается небо.

Побег от себя похож на побег от неба. Можно возвести стены, загородится потолком, но оно как было над твоей головой, так там и останется. Точно так же в играх с собственной душой, можно вырастить любые иллюзии, разбить все зеркала, но твое лицо все равно останется прежним.

Побег от себя похож на побег от неба. Можно возвести стены, загородится потолком, но оно как было над твоей головой, так там и останется. Точно так же в играх с собственной душой, можно вырастить любые иллюзии, разбить все зеркала, но твое лицо все равно останется прежним.

А чем жить с душой? Какими сказками, иллюзиями накормить её, чтобы она не выла на этой пронзительной ноте, глядя, как уезжает последний поезд?? Какие песни ей петь, какие стихи читать, чтобы согласилась она на сытый корм и тёплый кров и не искала жадно несуществующего неба? Какой болью её измучить, чтобы сделать грубой, чтобы перестала раздеваться под чужими холодными взглядами?…

Тот, кого ты любишь, это лезвие. Это скальпель, которым ты препарируешь собственную душу. Это разделочный нож, которым ты безжалостно отсекаешь в себе все лишнее, наносное, ставшее вдруг таким мелким и ненужным. Это бритва, которой ты вскрываешь грудную клетку, обнажая дрожащее сердце, жаждущее самого интимного прикосновения. И вскрыв себя, ты начинаешь бездумно кромсать это небо, чтобы по кусочкам дарить его тому, кого...

Жизнь - такая смешная штука. Хотя бы тем, что ты - родился. Родился, отряхнулся, принюхался, посмотрел в глаза. Доверчиво, пока ещё - доверчиво. И сорвался с места, в бег, в крик, по следу эфемерных истин о счастье человеческом. Натоптал, наследил, столько раз падал, столько раз вставал, искал, жадно, честно, срывая цветы, вдыхая дожди с оттенком бергамота и никотина Почти взлетел. Уперся лопатками в небо, разбросал лучи света по глазам, пророс в чужих душах словом, а потом солнце, смешанное с ветром, яростно - в солнечное сплетение, до боли, до слёз, до восторга. И ты запел…

Иди на кухню, завари крепкий чай, закури и устало посмотри в окно. Пусть мир станет таким, какой он есть: немного грустным, немного счастливым. Простым и понятным. Пускай всё так же где-то шумят машины и о чём-то спорят соседи, пускай в раскрытое окно дует тот же ветер с запахом бензина, чужих духов и неуместной свежестью горных пиков. Пускай горят те же одинокие фонари и загадочно темнеет то же небо. Ведь всё не так уж плохо. И горечь растворится, из тяжёлого кома в горле переплавившись во что-то иное, разбавив собой общую тональность мира, в котором кто-то так же курит на кухне и смотрит в окно.

А на небе - звезды. Самые обычные звезды на самом обычном небе. И я не знаю и не хочу знать их имен. Я хочу просто смотреть, показывать на них пальцем, улыбаясь, и говорить тебе: «смотри, как красиво». Там сложность стремится к простоте. Там на заре выпадает роса и мы шлепаем по ней босиком, и я не читаю тебе стихов о любви и боли, жизни и смерти: я зову тебя купаться, потому что вода теплая и в ней отражаются сосны и облака. И если напрячь фантазию, то можно представить, что мы летим между ними. А вечером мы пьем чай. С сушками. И все тайны бытия, риторические вопросы, тягостные мысли и нерешенные дела молча ждут нас с той стороны двери.

Я вижу пятно стремительно тускнеющего неба, я вижу растущие вверх леса, я вижу мерно дышащий океан, хрупкий узор инея на оконном стекле, торжественный силуэт водопада, просвет молний, фары машин, высвечивающие одиноких потерянных прохожих, царственно медлительное движение ледников, разноцветные зонты на улицах, мёртвую птицу на земле, каплю росы на лепестке розы, ветер в твоих волосах... И я соединяю всё в тугую вязь, в единый безусловный непререкаемый виток бытия, целостный, неделимый, который однажды я назову своей прожитой жизнью. В тот день, когда кто-то мне скажет, а я отчаянно, болезненно, безумно не захочу верить, что тот умирающий старик в постели — это я...

Кто мы? Какие мы? Усталыми глазами впитывающие этот лживый свет экрана, в постоянном желании найти Что-то, чего тут давно нет. А за окном пустые улицы и теплый летний ветер. А за окном небо к августу и звезды все ярче с каждым вдохом. А за окном шелестят большие деревья и шелест этот все больше напоминает тихое пение. А за окном зажигаются огни вдоль дорог, уводящих далеко-далеко. А за окном любая мысль - свободна, любое чувство - осязаемо. А за окном эта ночь, сладкая, с оттенком горечи, нежно касается поцелуем близких и понятных ей обветренных губ. А за окном Давай выйдем на улицу. Давай найдемся снова, однажды потерянные на расстоянии пары шагов. И, я уверен, нам будет, что сказать друг другу.

Человек — это степь, хранящая в своих недрах тускнеющие во тьме сокровища души, таинственные клады знаний, драгоценные камни эмоций и переживаний, серебряные жилы несказанных слов... Степь, жаждущая раскопок, чутких внимательных глаз, интереса осторожных рук, стремящаяся распахнуть свои тайны тому, кто не пройдёт мимо, не плюнет в звенящую траву с пыльной дороги, тому, в чьём взгляде прочтёт седое небо: ты нужна мне, степь. Я хочу тебя познать. И каждая степь трепетно дрожит, беременная своей полнотой, готовая дарить... не зная, что раскопки могут открыть не только великие дворцы, полные сказочных богатств, но и пару глиняных черепков, да осколки мечтаний оказаться чуть большим, чем ты есть на самом деле.

Я иду по синему от неба асфальту, я отбиваю ботинками ритм звучащей в голове музыки, я танцую внутри себя. А вокруг меня смешивают холодный воздух и тёплое дыхание люди. Красивые женщины с лицами недоразвитых ангелов, спешащие мужчины с пустыми глазами рыб, дети с повадками неизвестных диких зверей. А вокруг меня яркими фантиками бытия кружатся разноцветные птицы, кружатся первые осенние листья. А вокруг меня поднимается ветер, бросающий мусор наших слов и идей нам же в лицо. Я дышу городом, я любуюсь биением его жизни, я восторгаюсь его звуком, его запахом А ещё я смеюсь. Смеюсь над собой, потому что очень хорошо понимаю, что в эту среду, нелепую, дурацкую, смешную, глупую, влюбленную в себя и слепую ко всему на свете - очень гармонично и уместно вписываюсь я сам.