Фотография — жестокое искусство. Оно выдёргивает из прошлого и тащит в будущее отдельные моменты, моменты, которые должны были уйти в никуда вместе со своим временем, остаться в воспоминаниях, просвечивать сквозь дымку новых событий. Фото заставляет нас видеть людей такими, какими они были до того как их согнуло время, прежде чем они нашли свой конец.
У Вас есть интересная цитата?
Поделитесь ею с нами!
Вы здесь
Цитаты про жестокость людей
Принципы избежания мясной пищи, сформулированные Пифагором, если они верны, учат чистоте и невинности; если они ложны, то, по крайней мере, они учат нас бережливости, да и велика ли будет ваша утрата, лишись вы жестокости? Я всего лишь пытаюсь лишить вас пищи львов и стервятников. Мы способны обрести наш здравый смысл, лишь отделившись от толпы - ибо зачастую сам факт поощрения большинством может служить верным признаком порочности того или иного взгляда или образа действий. Спросите себя: «Что нравственно? », а не «Что принято среди людей? Будьте умеренны и сдержанны, добры и справедливы, навсегда отрекитесь от кровопролития.
Люди, которые теперь жестоки, должны рассматриваться как сохранившиеся ступени прежних культур.
Я помню, как одна за другой умирали газеты, словно бабочки на огне. Никто даже не пытался их воскресить. Никто не жалел о них. И тогда, поняв, насколько будет спокойнее, если люди будут читать только о страстных поцелуях и жестоких драках, наше правительство подвело итог, призвав вас, пожирателей огня.
— Эта девушка тебя заинтриговала?— Нет. Кого может заинтересовать привлекательная, загадочная, страстная, возможно ненормальная, жестокая, пьяная, заносчивая и грубая женщина? Ну, кому она нужна? Кому?!— Есть такие люди
Война — жестокая штука, но не обязательно жестоки люди, которые её ведут.
Герои в нашей памяти живут.Алый флаг развивается в память о падших героях,Тех кто смело сражался на этой жестокой войне...Тех кто пал защищая свободу народа собою,Кто сражаясь сгорел в беспощадном военном огне!Алый цвет-это кровь,что в боях за победу пролита,Вся Земля ей пропитана там,где шагала война...Никогда кровь людей тех погибших не будет отмыта,Никогда не сотрётся из памяти нашей она!!!Затянули всё небо войны тёмно-серые тучи,И пролился слезами на землю отчаянный дождь.Пусть и был наш народ своим духом советским могучий,Но заплакал народ и заплакал от жалости вождь!На войне погибали не только солдаты-мужчины,Много в войнах потеряно женщин,детей,стариков...Не минул наш народ этой злобной и вязкой трясины,Избежать не смогли мы фашистских тюремных оков.Благодарности нашей не будет во веки границы,Тем кто всё потерял за свободу великой страны...И в сердцах наших вечно живут их достойные лица,Их поступком гордимся и славим их подвиги мы!Пусть не гаснет огонь светлой памяти наших с
— Что такого природа дает нам? Разве она не жадна, не разрушительна, не жестока, не непостоянна и не совершенно черства? Не замечали ли вы, что она лучше всего умеет убивать и калечить? Разве вы не видите, что зло — ее естественный элемент? Что ее творческие порывы только наполняют мир кровью, слезами и горем. — Она — наша мать! — Какая мать тратит столько своей энергии, причиняя страдания, беспощадно и систематически убивая собственных детей? Стоит только бросить взгляд на эту вашу мать, и станет понятно, что она создает только, чтобы уничтожить. Все, что она делает, так это убивает! А мы — ее дети! Так почему же, мы, должны вести себя иначе? Я убил бы такую мать! Что же касается Бога Природа, по крайней мере, существует независимо от нашей воли, наших желаний. А Бог Он просто создан из человеческих страхов и надежд. Люди всегда были несчастны. И они всегда боялись. Они ищут причину бед и надеются остановить свои страдания.
Хорошие парни носят белые шляпы, плохие наоборот. Так бесхитростно и прямолинейно дети проводят грань между добром и злом и лишь, потом узнают что не всякий злодей носит злодейскую мину и что встречаются негодяи с виду милейшие люди пока их не узнаешь поближе. Провести грань между добром и злом куда как непросто. Хорошие люди бывают грешат, плохие творят добро. Так почему мы стремимся видеть мир черно-белым? Может потому что в каждом из нас уживаются жестокость и милосердие. И каждый из нас способен на все…
А ещё я знаю, что хотим мы оба, но ни шагу друг к другу. Любовь какая-то. И надо рассказать об этом кому угодно, только не тебе. Есть ещё: запретить себе думать над мотивами, призрачно надеяться, что ты умираешь, что любишь, что ждёшь меня где-нибудь, и готовиться ударить тебя ещё раз, если всё-таки встретимся в этом. Всю навевающую легкую безнадёжность музыку привязывать к тебе; а легкая — как раз из-за надежды. А безнадёжность — от глупых принципов… — да от самой жизни такой, а мы живём своей каждый. Мы следуем. Оставляем неповторимое своё — следы, без «вдвоём», совсем несолёный ночной суп, если бы мы умели готовить. А потом это выльется в кто кого переживёт, да только не к победе стремимся, а то следы собственные, разлучные — исчезнут. Бессмысленными станут — обретут свою всамделишную сущность. Да глупо всё это. Нет, мы не найдём похожее дыхание в других, и не стоит пытаться даже, но здесь важен сам процесс несмирения, твёрдости, необходимой жестокости уметь ставить точки.
Всякий, кто думает, что мальчишки невинны и милы, никогда сам не был мальчишкой или позабыл об этом. А тот, кто думает, что люди не бывают жестоки и не причиняют друг другу боль, вряд ли часто выходит из дома.
Зло неистребимо. Никакой человек не способен уменьшить его количество в мире. Он может несколько улучшить свою собственную судьбу, но всегда за счет ухудшения судьбы других. И всегда будут короли, более или менее жестокие, бароны, более или менее дикие, и всегда будет невежественный народ, питающий восхищение к своим угнетателям и ненависть к своему освободителю. И все потому, что раб гораздо лучше понимает своего господина, пусть даже самого жестокого, чем своего освободителя, ибо каждый раб отлично представляет себя на месте господина, но мало кто представляет себя на месте бескорыстного освободителя. Таковы люди, дон Румата, и таков наш мир.
Люди и время жестоки, не правда ли?
Жизнь Земли - Всевышнего трудыНаша жизнь мгновенна и убогаВо Вселенной, созданной вовек.Мир жесток, но свято верит в БогаКаждый православный человек.Тьма была и бездна, а ВсевышнийНеба синь над бездной распростёр,Воду влил, тепло - оно не лишне,Солнца свет - негаснущий костёр.Каждый островок в убранстве пышном,Птиц, животных, рыб, людей не счесть.И опять напомнить бы не лишне:Жизнь дана! Для всех - большая честь!Травы нас пленяют, их цветенье,Разные деревья и плоды,Это всё - Всевышнего рожденье,Жизнь Земли - Всевышнего труды.
Самые жестокие люди иногда смягчаются, когда хвалят их детей.
Весь мир был потрясён и очарован чудом Исхода. Имя Моисея было у всех на устах. Дошла весть о великом чуде и до мудрого царя Арабистана. Призвал царь лучшего живописца и повелел ему отправиться к Моисею, написать и доставить облик его. Когда художник возвратился, царь собрал всех мудрецов своих, искусных в науке физиогномики, и предложил им по облику определить характер Моисея, свойства, наклонности, привычки, и в чём таится чудесная сила его. — Государь! — ответили мудрецы. — Облик этот принадлежит человеку жестокому, высокомерному, жадному к наживе, одержимому властолюбием и всеми пороками, какие существуют на свете. Возмутили царя эти слова. — Как! — воскликнул он. — Возможно ли, чтобы таким был человек, дивные подвиги которого гремят по всему миру?! Пошёл спор между художником и мудрецами. Художник утверждал, что облик Моисея написан им вполне точно, а мудрецы настаивали, что натура Моисея определена ими по этому изображению безошибочно.
Когда я подросла, я поняла, что существует целая армия людей, которые укрываются от действительности именно в чтении. Миф о том, что Россия — самая читающая страна в мире, стоял, как я теперь думаю, именно на этих людях. И литература, способная заменить собой жизнь, пронизанную фальшью, жестокостью и убогой идеологией, существовала: великая русская литература.
Мыслящим людям того времени казалось, что жестокий закон нашего существования допускает лишь две возможности: или молодежь должна покориться старшим и задохнуться, или, не обращая на них внимания, не повинуясь им, оттолкнув их в сторону, совершить свой робкий шаг по пути прогресса, пока она сама, в свою очередь, не окостенеет и тоже не превратится в препятствие прогрессу.
И спросил у Люцифера Его Сын: — Христос, Сын Божий, страдал и умер на кресте. Должен ли буду и я, Твой Сын, страдать и умереть? И ответил Люцифер Своему Сыну: — Христос знал, что он Сын Божий. Так в чем же тогда его подвиг? Он просто играл. Смерть была для него лишь игрой. Он знал, что это не навсегда, не всерьез. Он знал, что вернется. Да, он страдал и мучился на кресте, но любые страдания, любые муки можно вытерпеть, если знаешь, что это просто игра, своего рода испытание силы духа. Да и что такое муки? Тысячи и тысячи людей распинали, еще тысячи и тысячи терпели и гораздо более жестокие, изощренные муки. И многие вели себя при этом достойно. Даже перед лицом смерти. Причем настоящей смерти, а не игрушечной, не понарошку. Ну и что? Кто их сейчас помнит? Кто ими восхищается? Где они? Канули во всепоглощающую бездну времени. Без следа. Иными словами, сами по себе муки и страдания еще ничего не значат и ничего не стоят. Тебе незачем их терпеть.
О, мне бы крылья! Ввысь взлетев, летел бы вдаль, людей забыв, Сгорели б крылья — побежал, подальше, прочь — пока я жив! О, я покинул бы сей мир, и, пусть не дан мне дар Исы, — Мне вместо крыльев — пыл души и одиноких дум порыв. Увы, союз с людьми — тщета: я, пленник тысячи скорбей, Готов единожды спастись, тысячекратно жизнь сгубив! От друга — тысячи обид, и сотни бедствий от врагов, И — за себя жестокий стыд, и — гнев людской несправедлив. Мне не смотреть бы на людей, а растворить бы чернь зрачков, Всей чернотою тех чернил себя навеки очернив! Для птицы сердца моего мал вещей птицы дальний путь: Я тверд душою, как гора, и дух мой тверд и терпелив.
Мне всегда интересно, как выглядели старые люди в молодости и мне становится грустно. Потому что всё исчезло, это очень жестоко. Но, если хорошенько сосредоточиться, можно представить знакомых стариков молодыми. Правда это очень тяжело. Потому что я вижу только то, что они старые, больные и уродливые, и их жизнь окончена.
Оказалось, я способен причинять зло. Никому никогда вредить не собирался и вот, пожалуйста, — выяснилось, что когда мне нужно, я могу быть эгоистичным и жестоким, несмотря на благие намерения. Такие типы способны под благовидным предлогом наносить страшные незаживающие раны — даже людям, которые им дороги.
Дождь продолжался — жестокий нескончаемый дождь, нудный, изнурительный дождь; ситничек, косохлёст, ливень, слепящий глаза, хлюпающий в сапогах; дождь, в котором тонули все другие дожди и воспоминания о дождях. Тонны, лавины дождя кромсали заросли и секли деревья, долбили почву и смывали кусты. Дождь морщинил руки людей наподобие обезьяньих лап; он сыпался твёрдыми стеклянными каплями; и он лил, лил, лил.
Молодые люди - жестокий народ, ведь они еще ничего не успели пережить.
Правильно, и знаешь, как ни странно, светлые в своей фанатичности действуют с гораздо большей жестокостью, чем темные. И еще запомни: светлый не всегда значит добрый и правильный, а темный не всегда злой и жестокий. Они такие же создания, как все люди, просто у них разные воззрения на мир. Но среди настоящего светлого ты никогда не встретишь хладнокровного убийцу, а настоящий темный ради своего удовольствия или ритуала непринужденно отправляет на смерть. А в остальном и среди светлых, и среди темных есть исключения, я, например, лично знал одного демона, который обожал рисовать пасторальные картинки, а его друг, местный святоша, проверял всех невест на предмет девственности.
Лучшие Цитаты про жестокость людей подобрал Цитатикс. Собрали их 198 штук, они точно увлекательные. Читайте, делитесь и ставьте лайки!
Лучшее За:
Ничто так не мешает быть естественным, как желание им казаться.
Автор
Источник
- Лев Николаевич Толстой. Воскресение (4) Apply Лев Николаевич Толстой. Воскресение filter
- Бартон Финк (Barton Fink) (2) Apply Бартон Финк (Barton Fink) filter
- Джон Апдайк. Террорист (2) Apply Джон Апдайк. Террорист filter
- Джон Фаулз. Коллекционер (2) Apply Джон Фаулз. Коллекционер filter
- Крестовый поход Хроно (Chrono Crusade) (2) Apply Крестовый поход Хроно (Chrono Crusade) filter
- Мария Свешникова. Fuck'ты (2) Apply Мария Свешникова. Fuck'ты filter
- Мария Свешникова. Fuck’ты (2) Apply Мария Свешникова. Fuck’ты filter
- Олег Рой. Искупление (2) Apply Олег Рой. Искупление filter
- Патрик Ротфусс. Имя Ветра (2) Apply Патрик Ротфусс. Имя Ветра filter
- Фрэнсис Скотт Фицджеральд. Ночь нежна (2) Apply Фрэнсис Скотт Фицджеральд. Ночь нежна filter
- Харуки Мураками. К югу от границы, на запад от солнца (2) Apply Харуки Мураками. К югу от границы, на запад от солнца filter
- Юкио Мисима. Исповедь маски (2) Apply Юкио Мисима. Исповедь маски filter
- Metal Gear Rising: Revengeance;Джек Плискин (Райден);Кортни Коллинс (1) Apply Metal Gear Rising: Revengeance;Джек Плискин (Райден);Кортни Коллинс filter
- Александр Беляев. Властелин мира (1) Apply Александр Беляев. Властелин мира filter
- Алессандро Д'Авения. Белая как молоко, красная как кровь (1) Apply Алессандро Д'Авения. Белая как молоко, красная как кровь filter
- Алёна Еруманс (1) Apply Алёна Еруманс filter
- Аркадий и Борис Стругацкие. Трудно быть богом (1) Apply Аркадий и Борис Стругацкие. Трудно быть богом filter
- Атлант расправил плечи (1) Apply Атлант расправил плечи filter
- Вик Ларсен (1) Apply Вик Ларсен filter
- Ворогушин Александр (1) Apply Ворогушин Александр filter
- Воспоминания неудачника (Flashbacks of a Fool) (1) Apply Воспоминания неудачника (Flashbacks of a Fool) filter
- Высшая верность / Фанатик (High Fidelity) (1) Apply Высшая верность / Фанатик (High Fidelity) filter
- Георгий Зотов. Асмодей Pictures (1) Apply Георгий Зотов. Асмодей Pictures filter
- Герберт Уэллс. В дни кометы (1) Apply Герберт Уэллс. В дни кометы filter
- Джером Клапка Джером. Как мы писали роман (1) Apply Джером Клапка Джером. Как мы писали роман filter
- Джон Кехо. Подсознание может всё (1) Apply Джон Кехо. Подсознание может всё filter
- Джордж Мартин. Игра престолов (1) Apply Джордж Мартин. Игра престолов filter
- Дэн Симмонс. Пятое сердце (1) Apply Дэн Симмонс. Пятое сердце filter
- Екатерина Казакова. Избранная по контракту (1) Apply Екатерина Казакова. Избранная по контракту filter
- Елизавета Дворецкая. Огненный волк (1) Apply Елизавета Дворецкая. Огненный волк filter
- Жозеф Анри Рони-Старший. Борьба за огонь (1) Apply Жозеф Анри Рони-Старший. Борьба за огонь filter
- Зигмунд Фрейд (1) Apply Зигмунд Фрейд filter
- Кира Стрельникова. Служанка двух господ (1) Apply Кира Стрельникова. Служанка двух господ filter
- Мария Семенова. Валькирия (Тот, кого я всегда жду) (1) Apply Мария Семенова. Валькирия (Тот, кого я всегда жду) filter
- Обыкновенное чудо (1978) (1) Apply Обыкновенное чудо (1978) filter
- Пенелопа Лайвли. Лунный тигр (1) Apply Пенелопа Лайвли. Лунный тигр filter
- Ричард Докинз. Бог как иллюзия (1) Apply Ричард Докинз. Бог как иллюзия filter
- Рэй Брэдбери. Нескончаемый дождь (1) Apply Рэй Брэдбери. Нескончаемый дождь filter
- Сергей Довлатов. Марш одиноких (1) Apply Сергей Довлатов. Марш одиноких filter
- Сергей Довлатов. На улице и дома (1) Apply Сергей Довлатов. На улице и дома filter
- Сергей Лукьяненко. Осенние визиты (1) Apply Сергей Лукьяненко. Осенние визиты filter
- Сэй Сёнагон. Записки у изголовья (1) Apply Сэй Сёнагон. Записки у изголовья filter
- Тетрадь дружбы Натсумэ (Natsume Yuujinchou) (1) Apply Тетрадь дружбы Натсумэ (Natsume Yuujinchou) filter
- Томас Харрис. Красный Дракон (1) Apply Томас Харрис. Красный Дракон filter
- Трансформеры (The Transformers);Айронхайд (1) Apply Трансформеры (The Transformers);Айронхайд filter
- Фазиль Искандер. Сон о Боге и Дьяволе (1) Apply Фазиль Искандер. Сон о Боге и Дьяволе filter
- Фрэнк Херберт. Дети Дюны (1) Apply Фрэнк Херберт. Дети Дюны filter
- Фрэнсис Скотт Фицджеральд. По эту сторону рая (1) Apply Фрэнсис Скотт Фицджеральд. По эту сторону рая filter
- Чарльз Буковски. Записки старого козла (1) Apply Чарльз Буковски. Записки старого козла filter
- Ярость (Fury) (1) Apply Ярость (Fury) filter