Цитаты из источника Аль Квотион. Запчасть Импровизации про взгляд

Сумма чепухи в итоге даёт усталость. Почти летний от духоты вечер за окном, боль в сердце, неоконченные разговоры, нерешённые вопросы, несказанные вовремя слова, невыполненные обещания, взаимные упрёки и шум города, надоевший комар и нереализованная мечта, головная боль и бесполезные решения, лёгкий озноб и острая нехватка света и тишины. Это всё неважно, мелочно, до смешного глупо. Но всё вместе становится той самой духотой, мутнеющим взглядом рассудка в никуда, желанием плюнуть и уйти.

Человек — это степь, хранящая в своих недрах тускнеющие во тьме сокровища души, таинственные клады знаний, драгоценные камни эмоций и переживаний, серебряные жилы несказанных слов... Степь, жаждущая раскопок, чутких внимательных глаз, интереса осторожных рук, стремящаяся распахнуть свои тайны тому, кто не пройдёт мимо, не плюнет в звенящую траву с пыльной дороги, тому, в чьём взгляде прочтёт седое небо: ты нужна мне, степь. Я хочу тебя познать. И каждая степь трепетно дрожит, беременная своей полнотой, готовая дарить... не зная, что раскопки могут открыть не только великие дворцы, полные сказочных богатств, но и пару глиняных черепков, да осколки мечтаний оказаться чуть большим, чем ты есть на самом деле.

Голуби — совершенно бессмысленные создания. Они всегда рядом, самый привычный для города вид птиц: курлыкают, ищут еды, смотрят вокруг глупыми круглыми глазками, лениво выпархивая из-под ног. Регулярно я их подкармливаю хлебом, но чаще — не замечаю. Как кто-то сказал: те же крысы, только с крыльями. Я, правда, и крысу, когда-то жившую в подъезде, подкармливал. Конечно, источник заразы, но люди тоже не ангелы, а все мы, как говорится, под Богом, все живые. Примерно так я думал, пока однажды весной не увидел птенцов голубя. И вдруг не осознал, что при всей привычности самих птиц, птенцов я вижу первый раз. До этого я видел только взрослых матерых голубей. А тут — птенец. Впервые. И как все, происходящее впервые, это выделилось из общего будничного фона и запомнилось, слегка изменив взгляд. Всего лишь птенец, покрытый растрепанным пухом, с желтым клювом, жадно открытым нараспашку, пронзительно писклявый. И снова мелькнула мысль: я ведь живу в городе, в котором голубей хоть ешь.

Вокзал, поросший человечьей суетой, шум поездов, стремящихся растянуть цикл своего движения до бесконечности, агонии разлук и эйфории встреч, циферблат неумолимых часов, качающих на своих стрелках судьбы путников, пришедших в этот храм Пять минут до поезда. Пять минут, принадлежащих только тебе. Пять маленьких минут, время последней сигареты, усталого взгляда назад и прощальной улыбки на дорогу. Пять бесконечных минут, время, отпущенное тебе и достаточное, чтобы перекроить весь мир по новой выкройке. Взвесить собственную жизнь, расчленить душу, препарировать бездну мыслей, познать прошлое глазами уходящего и этим навсегда изменить будущее.

Каждый может дать только то, что он имеет. Прозаическая правда, так часто игнорируемая человеком. И мы учим летать неоперенных орлят, нелепые, пафосные, никогда не знавшие неба клуши. Каждый бомж таит секрет баснословного богатства, каждый, задыхающийся в одиночестве, точно знает рецепт абсолютного счастья, каждый дурак мнит себя источником вселенской мудрости, каждая разведенная пара передает учение, как сохранить семью, каждый ребенок кажется себе взрослым. Я, конечно, утрирую, я надеваю колпак клоуна и смеюсь, я шут и паяц, в моих словах нет ничего, кроме слов, но все же... Пряча взгляд, в прицеле которого танцует раздетая душа, я все чаще понимаю: каждый может дать только то, что он имеет.

Человек - это степь, хранящая в своих недрах тускнеющие во тьме сокровища души, таинственные клады знаний, драгоценные камни эмоций и переживаний, серебряные жилы несказанных слов Степь, жаждущая раскопок, чутких внимательных глаз, интереса осторожных рук, стремящаяся распахнуть свои тайны тому, кто не пройдёт мимо, не плюнет в звенящую траву с пыльной дороги, тому, в чьём взгляде прочтёт седое небо: ты нужна мне, степь. Я хочу тебя познать. И каждая степь трепетно дрожит, беременная своей полнотой, готовая дарить не зная, что раскопки могут открыть не только великие дворцы, полные сказочных богатств, но и пару глиняных черепков, да осколки мечтаний оказаться чуть большим, чем ты есть на самом деле.

А чем жить с душой? Какими сказками, иллюзиями накормить её, чтобы она не выла на этой пронзительной ноте, глядя, как уезжает последний поезд?? Какие песни ей петь, какие стихи читать, чтобы согласилась она на сытый корм и тёплый кров и не искала жадно несуществующего неба? Какой болью её измучить, чтобы сделать грубой, чтобы перестала раздеваться под чужими холодными взглядами?…