Цитаты про ночное небо

Он столкнул с неба свою тусклую звезду, она закатилась, и след её смешался с ночною тьмой; она уже не вернётся на небо, потому что жизнь даётся только один раз и не повторяется. Если бы можно было вернуть прошлые дни и годы, он ложь в них заменил бы правдой, праздность - трудом, скуку - радостью, он вернул бы чистоту тем, у кого взял её, нашёл бы Бога и справедливость, но это так же невозможно, как закатившуюся звезду вернуть опять на небо. И оттого, что это невозможно, он приходил в отчаяние.

 Если бы звёзды вспыхивали в ночном небе лишь раз в тысячу лет, какой горячей верой прониклись бы люди, в течение многих поколений сохраняя память о граде божьем! 

Заглядывать в непостижимые глубины Вселенной сквозь приоткрытый занавес Звездного неба. Видеть в нем искры твоих глаз, когда ты смотришь на меня с любовью и нежностью. Чувствовать, как там, далеко, сейчас взрываются галактики, так же, как это происходит каждый раз со мной в твоих объятиях. Слышать звуки бесконечно прекрасной бездны, такой же, как твой ночной шепот и горячее дыхание. Ты — мой Космос.

Весьма странно смотреть на мир не взглядом учёного. Человек идёт по жизни и либо не знает, либо ему всё равно, откуда взялся воздух, появились звёзды на ночном небе и насколько они от нас далеко. Лично я хочу это знать!

Несколько слов о любви...Несколько слов о любви, Как поучение, как молитва, Как талисман от ошибок и ран–в крови,Как самая сложная битва. Несколько слов живых Сердца израненного, случайных, Чем глубже по жизни, тем чаще их Читает с гранитной скрижали памят ь.Несколько слов… Как отсчет, Стекло среди яви и отраженья, Тонкий, прозрачный лед, Как холод от наважденья. Страсть от любви отличить, За миражем в неживой пустыне По рекам иллюзии как не плыть, Запутавшись в ложной, зыбучей тине?Несколько слов в ответ: Холодное небо ночной Вселенной Согреет лучом рассвет, А молнии вспышка сгустит лишь тени.Любовь, как цветы, тепла, Алея от нежности лепестками, А страсть – сталь ножа – мертва, Коль жжет – то нещадно, штормит – цунами.Зов ее – мощный гром, Но знай: после вспышки ведь мрак наступит.То смертный любви твоей стон,А жить без души потом – нет горше муки…Несколько слов о любви, Как поучение, как молитва, Как талисман от ошибок и ран – в крови,Как самая сложная битва.

Слушать музыку можно, только закрывая глаза и лицо (превратившись в ухо и нос), т. е. устроив ночное безмолвие и мрак — условия — предмирные. В эти условия ночного небытия начинает втекать и принимать свои формы — становиться космосом — дотоле бесформенный и небывший хаос.

Не о конях, ристалищах и славе, Скажу о мудрости и добром нраве. Враг твой – в тебе; он в существо твоем, Зачем другого числишь ты врагом? Кто победит себя в борьбе упрямой, Тот благородней Сама и Рустама. Не бей в бою по головам людей, Свой дух животный обуздать сумей. Ты правь собой, как Джам смятенным миром. Пусть будет разум у тебя вазиром. В том царство хор несдержанных страстей Сравню с толпой вельмож и богачей. Краса державы – мудрость и смиренье, Разбойники – порывы вожделенья. Где милость шаха злые обретут, Там мудрецы покоя не найдут. Ведь алчность, зависть низкая и злоба, Как в жилах кровь, в тебе живут до гроба. Коль в силу эти вес враги войдут, Они восстанут, власть твою сметут. Но страсть, как дикий зверь в плену, смирится, Когда могуча разума десница. Ведь вор ночной из города бежит, Где стража ночи бодрая не спит. Царь, что злодеев покарать не может, Своей державой управлять не может. Но полно говорить, ведь все равно, Что я сказал, до нас говорено.

Васконян глядел на ночное небо, на звезды и думал о том, что под этим невозмутимым, вечным небом составляют дьявольские планы маленькие смертные человечки, присвоившие себе право повелевать миром по своему разуму и усмотрению, и все ведь делается во имя и для блага своего народа, доподлинной гуманности и справедливости. Нацизму противостоит большевизм — фрукт с начинкой новой морали, свежей гуманности, отвергающих нацистский и всякий прочий гуманизм. Странно только, что мораль и гуманизм утверждаются разные, методы же их утверждения одинаковы — во имя лучшей половины нации, худшую по усмотрению немецких и советских специалистов на удобрение, в отвал.

— Как красиво! Какая звездная ночь! — Я тебя с трудом вижу, думаешь, смогу звездочки на небе сосчитать? — Тогда... что насчет луны? — Она там. — Получается... единственная звезда, которую ты можешь видеть — это луна. — Луна не звезда. — Светит в темноте и не звезда? — Луна отражает свет других звезд. Настоящая звезда светит без чьей-либо помощи... в одиночку... Если бы луна была звездой, она светила бы, как солнце. — Неважно, что луна не звезда, а просто отражает чужой свет... Вот солнце слишком расточительно светит. А луна — полезная штука, освещает дорогу в темноте. — Ко Ми Нам, день называется ясным, потому что светит это «бесполезное» солнце. — Дошло наконец. — День будет сменять ночь... но солнце... навсегда останется настоящей звездой. — Значит, я что-то вроде луны... купаюсь в лучах света такой звезды, как ты. — Но у луны есть свои преимущества. Не важно, сколько звезд сияет на ночном небе... Я могу видеть только луну.

Ужасно хочется сесть и просто поговорить с кем-то по-душам. Говорить всю ночь напролет. Смотреть вместе на ночное небо, обсуждать что-то, яростно спорить, молчать. Мне не хватает такого времяпрепровождения. Безумно не хватает.brbrФридрих Ницше

— Да, Чэн. Это ремесло. Как гончар делает горшок — так воин убивает. — А когда гончар делает не горшок, каких множество, а вазу? Единственную в своем роде? Каких до него не делал никто и никогда?! Если он неделями ломает себе голову над формой завитка на середине ручки этой вазы — хотя житейской пользы от этого завитка никакой?! — Это искусство, Чэн. Не ремесло, но — искусство. Не польза, но — радость. — А если воину плевать на жизнь и на смерть, если нет врага и нет ярости, а есть он сам и его меч, и отблески движущегося просто так, без житейской цели и пользы клинка чертят в ночном небе диковинный узор, и ноги танцуют, не касаясь земли, а кисточка на рукояти описывает спираль, ведущую в бесконечность, и нет пользы, а есть радость, и ты — это меч, а меч — это ты, это мир, это небо и перехлестывающее через край бренной плоти сознание бессмертия… — Это искусство, Чэн. Это мудрая радость творчества, когда мы равны Творцу.