Мне 40 лет. Несколько дней тому назад в Летнем саду шустроглазая девочка лет четырёх, дёрнув свою мать за рукав, сказала: «Смотри, смотри, мама, у этого старого дяди такая же шапка, как у нашего папы». Детская ручонка в пушистой варежке явно показывала на меня... Старый дядя! А? Старый дядя!.. И я огорчился на добрые четверть часа. А сегодня в комиссионном магазине, что неподалёку от Генерального штаба, совсем белая старушка в ветхой плюшевой ротонде назвала меня «молодым человеком». И я от Адмиралтейства до угла Литейного, ныне проспекта Володарского, шёл с блаженно-идиотской улыбкой поперёк лица. О, какой мучительный возраст! Мучительный своей двойной близостью — к молодости, которая недостижима, и к старости, которая неизбежна.
Источник
Анатолий Мариенгоф. Это вам потомки. Записки сорокалетнего мужчины
