Лучшие Цитаты про думать

  — Любопытно, а кто первым обнаружил, что поэзия убивает любовь? — Я думал, поэзия любовь питает. — Прочную, страстную любовь, вероятно. Но легкой привязанности хватит одного плохого сонета для того, чтобы умереть. — А что, по-вашему, может ее укрепить? — Танцы. Даже пусть оба партнера почти невыносимы. 

 Трудный вопрос. Я знаю, что любил ее иногда; еще я знаю, насколько по-идиотски это звучит, но ведь такова любовь, она существует мгновениями. Не думаю, что можно любить постоянно. Мы же любим глотками, мгновениями — нежности, грусти, секса; любовь кроется в плавных очертаниях ягодиц и слез. Я любил ее на прошлой неделе, когда она рассказывала про свой страх перед УЗИ; а еще я любил ее прошлой ночью, когда она заснула на моей груди; есть еще часть меня, которая любит ее прямо сейчас, потому что я понимаю, насколько близок к тому, что бы потерять ее. Достаточно? 

 Почему это люди с такой легкостью выбрасывают то, от чего они были буквально без ума ночь назад. Рождественская елка, к примеру. Миг назад она была в центре всеобщего внимания. И вот, вместе с сотнями таких же елок, лежит никому не нужная в кювете вдоль шоссе, блестя фольгой, золотой и серебряной. Смотришь на эти елки и думаешь то ли о жертвах дорожно-транспортного происшествия, то ли о жертвах сексуального маньяка, который бросает их связанными черной изолентой и с нижним бельем, вывернутым наизнанку. 

«Скажи, чудак, мечтаешь ты о чем? » «Красавицу хочу обнять я тонкую! » «Бери красавицу, а что потом? » «Потом хочу сыграть я свадьбу звонкую! » «Но свадьба сыграна, построен дом. А что потом? » «Хочу детишек вырастить! » «Детишки вырастут, а что потом? » «Потом я счастья им хочу и милости! » «Вот счастья свет твой озаряет кров, Ну а потом, какой ты хочешь малости? » «Невест сыночкам, дочкам – женихов! Внучат и внучек – утешенья старости». «Ну все сбылось, и внуков полон дом, А что потом? » «Наверное, разлука, Но если вечно думать: «Что потом? » – У нас не будет ни детей, ни внуков! »

Под венец ведут студента.Я рельеф прижму к плечам.Ваш, не мой, но это к слову.Наши мысли где-то там,Нам творить семьи основу...На полу корзины роз,Лёд шампанское лелеет.Я-то думал, не всерьёз,Что-то мой язык немеет...Вижу, нет пути назад.Впереди рутина счастья.Мы родим детей отряд.Эх, Наташа, Света, Настя...Папа, явно, генерал,Мама где-то под верхами,Ну, а я провинциал...Тихо шлёпаю губами.Это тяжкая стезя,Под венец ведут студента.Плачут старые друзья,Я в объятиях момента...И под сводом алтаряЯ выдавливаю слово..."Нет!"...Конечно, же не я...Я не нагулялся снова!Над толпой тяжёлый вздох.Я бегу, пиджак срывая.Это всё простой подвох,Ждёт меня подружек стая.

Растягиваю губы в улыбке. . . стараюсь, чтобы грустные глаза заискрились весельем. . . а все думают, что у меня полный порядок.

 У счастья нет завтрашнего дня, у него нет и вчерашнего, оно не помнит прошедшего, не думает о будущем. У него есть только настоящее. — И то не день. А мгновение. 

Среди вас я ощущаю себя человеком знати. Я общаюсь с королями и королевами, высшим духовенством. Нет, я не пытаюсь ввести себя в заблуждение, и не думай, что у меня помутился разум. Я знаю и помню - что я – ублюдок и вор, а так же и то, что эта близость к знати временная. Скорее всего она продлится до тех пор, пока я буду вам полезен. Меня терпят, а не принимают. Хотя не могу сказать, что я лишён самолюбия и так уж низко ставлю себя в своих глазах. В любом случае, я принимаю это временное равенство. Хотя бы для того, чтобы пообщаться с умными людьми. Шлюхи и воры – не слишком приятная компания. Конечно, когда всё вернётся в нормальное русло, люди опять закроют передо мной двери… Но разве плохо хотя бы ненадолго поиграть в это? А когда всё закончится, у меня будет ещё больше причин презирать вас – знатных, богатых и родовитых.

Когда я был ребёнком, Библию заталкивали мне в глотку и это извратило мой взгляд на вещи. Нас учили: «Вы должны бояться Бога». Не думаю, что это нормально. Я скажу так: я не знаю, есть Бог или нет, но я не боюсь его. Я больше его не боюсь, и не хочу быть наказанным различными преградами, которые случились в моей жизни.

Все мы наивные материалисты, думал я. И все мы рационалисты. Мы хотим, чтобы все немедленно было объяснено рационалистически, то есть сведено к горсточке уже известных фактов. И ни у кого из нас ни на грош диалектики. Никому в голову не приходит, что между известными фактами и каким-то новым явлением может лежать море неизвестного, и тогда мы объявляем новое явление сверхъестественным и, следовательно, невозможным.

 Вы знаете, у меня есть двоюродный брат, его зовут Ральф. Он всегда делал все лучше, чем кто бы то ни было. Думал лучше. Говорил лучше. Учился лучше. Что ни возьми — Ральф всё делал лучше других. Ральф всегда был самым лучшим. Я навсегда запомню его… Он был таким идеальным, что я иногда хотел просто убить его. 

Тот, кто думает, что думает, когда не думает, никак не думает, что все подумают, что он не думает.