Старые Цитаты про больных

  — Я не педофил. — Да кто тебя знает? Вдруг ты вздрючил родную сестру ради ломтика сыра? — Да я вообще сыр не люблю! — Что делает тебя ещё похотливее, ты, больной ублюдок! 

На площади стреляют поэтов. На главной площади нервные люди с больными глазами находят своё бессмертие. Но бессмертие пахнет могилой, это эхо молчания в затхлых залах вечной немоты, это плесень апатии, это мгновение, ставшее тягучей, душной, статичной вечностью. На площади люди слизывают с побледневших пересохших губ вкус жизни, запоминая его навсегда, влюбляясь в яростную боль, несущую в себе семена любви и экстатичной жажды вдохнуть в пробитые легкие хотя бы ещё один глоток солёного воздуха. На площади люди отчаянно смотрят в небо, судорожно понимая, что человеческая смертность — всего лишь залог остроты чувств, горячности идей, вечного стремления успеть, не жалея себя: жить, любить, дышать, смеяться, кричать в распахнутые окна, подставлять неумолимо стареющее лицо дождям, ветрам, снегопадам, солнцу... Потому что в конце этого предложения будет точка, восклицательный знак, а не шлейф уходящего в никуда многоточия. На площади стреляют поэтов.

 Многие из женщин смирились бы с полигамными поползновениями своих мужчин, если бы эта активность была аналогична перевариванию пищи. Ведь так бывает: иногда хочется попробовать чего-то другого. Переварить и удалить продукт переработки. Умной женщине будет больно, но, когда она боль пройдет и она убедится, что переработанное удалено, она постарается понять. 

Пока у больного есть дыхание, говорят, есть и надежда. — Цицерон

 Очень трудно и очень больно превратить данную тебе при рождении крошечную искру в пламя, которое способно озарить весь мир. 

 Мне уже почти не больно и почти не важно, Кто будет с тобой, что будет с тобой — тебе решать. Я знаю, что такое одиночество и когда страшно, Когда надо бежать, но ты решаешь сначала сказать всё. Вот так вот просто и не важно, что будет после Ведь всё что было до теперь, кажется не серьёзно. И что за слёзы были, если было поздно, Во мне февральский снег тут, когда мы стали порознь. Время уносит голоса, но оставляет сноски, Сорванным голосом кричать угрозы, да брось, ты. Никакой злости — должно всё у всех на совести, Ведь всё осознанно ты так спешила стать взрослой. 

 — Не говори о бабушке. Я не хочу о ней говорить. Не могу. — Почему? — Потому что… потому что я ничего не хочу чувствовать. — Но мы должны о ней говорить. Мы не можем перестать её помнить или любить, лишь потому что это больно. Она никогда не переставала нас любить. 

Болезненное.Душа в смятеньи; сплетенье сновМеня ввергает в больной озноб,Но нету силы нажать на стоп-Нельзя избавиться от оков.Ночные тени шепнут:"Умри,Умри прекрасной и молодой,Пока не тронута сединой,Пока, как светоч, душа горит."Он-лайн и полночь. "Прости-прощай,Мы все-лишь пешки в чужой игре,Журавль в небе, лиса в норе,На ветках вербы последний май,Мы все уходим, когда нужны".Остыло кофе, в душе - сквозняк,Болезнь, как мерзкий большой червякКривится и проникает в сны.Лишь верный плед сохранит тепло,Он предан мне, как огромный пёс.(Мой чай остыл и ко дну примёрз)Мигрень, и дышится тяжело...О чём-то тихо поют ветра,Зубастым ртом солнце съела ночь,И повторенья не превозмочь:Сегодня так же, как и вчера.Сегодня так же взойдёт рассвет,Слова утонут в тоске минутИ в жизнь безбожную окунут,Заставив бросить и чай, и плед.

 Возьмите хотя бы сегодняшний день. Один человек — здоровый и жизнерадостный — скажет: О, какой прекрасный день!  Другой — больной и измождённый — вздохнёт: О, это день таких страданий!  А ведь день-то один и тот же. Всё зависит от того, как мы на него смотрим. 

Не подходите к ней с вопросами, Вам всё равно, а ей - довольно: Любовью, грязью иль колесами Она раздавлена - всё больно.

 Слишком больно вспоминать. Это все равно что доставать из архива старые фотографии и, стерев с них пыль, видеть, что изображение и краски по прежнему сохранились. Это фотографии наших давно ушедших предков, а значит, и нас самих. 

Играет скрипка в тишине. Все замерло вокруг. Луна светила как во сне, Ты счастье вспомнишь вдруг. Беседка, шорох, старый сад И нежных рук тепло, И роз пьянящий аромат. Все было и прошло... Волшебной музыки игра, Воспоминаний грусть. Слышны вселенной голоса Я больше не вернусь. Я не вернусь, всё позади. Пусть больно сердцу, пусть! Звук скрипки слышен впереди... Нет, я не обернусь.