Длинные Цитаты про маску на лице

Встречаются иногда уникумы, которые говорят то, что думают, следуют велениям души, и ищут правду, которой никогда не было и не будет. Как пример — такие люди искренне верят в то, что если они выйдут на демонстрацию за что-то или против чего-то, то их кто-то услышит. Еще они верят в то, что если нести людям доброе, светлое, вечное, то все когда-нибудь станут лучше и чище. Или того глупее — они верят даже в то, что их поход на выборы на самом деле изменить состояние дел в стране. Они живут плохо, нервно, бедно, неустроенно, от них уходят вторые половинки, а дети, повзрослев, их стыдятся, называя идеалистами. Нет, иногда таким субъектам везет, они умудряются отыскать друг друга в этом огромном мире, а после сбиться в стаю — и это несет большое неустройство остальным, поскольку это несет глобальные социальные катаклизмы. Например — революции, которые, к слову, потом непременно их же, своих создателей, и пожирают.

Каково это - быть актёром? Возможно, больно. Проживать насквозь, невыразимо, невыносимо, многие жизни, расписывать изнанку собственного сердца чужими страстями, трагедиями, взлетать и падать, любить и умирать, и вновь вставать, унимать дрожь в руках, и снова начинать новую жизнь, снова плакать, сжимая в бессилии кулаки и смеяться над собой. Изредка приподнимая край маски, уже не для того, чтобы вспомнить своё собственное лицо, а лишь затем, чтобы сделать глоток свежего воздуха, не пропахшего гримом. Больно Но в то же время - прекрасно. Обнажать чувства до предела, настоящие, живые чувства, куда более реальные бытовых кухонных переживаний, доводить их до апогея, задыхаясь от восторга бытия, захлёбываясь алчным огнём жадных, жаждущих глаз зрителя. И падая на колени, почти не существуя ни в одном из амплуа, почти крича от разрывающего тебя смерча жизни и смерти, судьбы и забвения, видеть, как с тобою вместе, замерев в унисон, в едином порыве умирает зал.

Это не солдаты; это люди. Не искатели приключений, не воины, созданые для резни, не мясники, не скот. Это земледельцы, оторванные от своего дела. Они готовы. Они ждут сигнала убийства и смерти; но, вглядываясь в их лица между вертикальными полосками штыков, видишь, что это попросту люди. Каждый из них знает, что прежде чем встретить солдат, одетых по-другому, которых он должен будет убивать, ему придётся подставить грудь, живот, всё своё беззащитное тело под дула наведённых на него винтовок, под снаряды, гранаты и, главное, под планомерно действующий, стреляющий почти без промаха пулемёт, под все орудия, которые теперь затаились и грозно молчат. Эти люди не беззаботны, не равнодушны к своей жизни, как разбойники, не ослеплены гневом, как дикари. Вопреки пропаганде, которой их обрабатывают, они не возбуждены. Они выше слепых порывов. Они не опьянены ни физически, ни умственно.

 — Эдвард Морган Блейк. родился в 1924. 45 лет был комедиантом, убит в 1985, похоронен под дождем. Что же с нами случилось? Вся жизнь — борьба… нет времени на друзей и лишь враги оставляют розы. Жизнь полная насилия, насилием и заканчивается. Доллар-Бил, Силуэт, Капитан Метрополис… Мы ни когда не умирали своей смертью. Не получается. Возможно, это у нас в крови? Какие-то животные инстинкты заставляют нас бороться и сражаться, делая нас такими, какие мы есть? Неважно. Мы делаем, что должны делать. Другие прячут свои головы между вздутыми сосками наслаждений и потворства своим капризам, свиньи, корчащиеся в поисках убежища… но нет никакого убежища… и будущее как поезд летит под откос. — Блейк понимал. Обратил это в шутку, но он понимал. Он увидел изъяны в обществе, увидел маленького человека в маске, пытающегося их изменить… Он увидел истинное лицо двадцатого века и выбрал путь порицания, пародии на него. Но никто не видел в этом ничего смешного. Вот почему он был одинок. 

За три часа, проведенных с Алленом, я имел возможность увидеть, кажется, все его маски и лица: Гинзберга-классика, Гинзберга-профессора, Гинзберга-пророка, моралиста и идеолога, кликуши и юродивого, домашнего Гинзберга, истеричного, обиженного, возмущенного, занудного, увлеченного, оголтелого, похотливого Гинзберга, Гинзберга-пидора, педофила, садо-мазохиста, эксгибициониста, еврея и буддиста и еще множества других гинзбергов, теснившихся в этом тщедушном старческом тельце, перебивавших друг друга и так и не давших мне возможности задать те вопросы, которые я хотел задать. Я чувствовал себя не то студентом-двоечником на экзамене у придирчивого педагога, не то подростком, которому посчастливилось встретить Живого Кумира, не то Красной Шапочкой, пришедшей повидать свою бабушку, а вместо нее заставшей Волка, не то кроликом в пасти этого удава, не то удавом в пасти этого кролика. Я уходил от Гинзберга подавленный и осененный.

После любви не стать врагами!Твоё- невыносимо одиноко,Моё- необратимо счастливо!Кричишь, что жизнь к тебе жестока,Шепчу, о жизнь прекрасная!!!!!Да, развели и нас мосты,Да ,по другим, по берегам…О рада я, что нет ,не ты….Несчастлив ты, что нет ,не я…На память милое, ненужное,На вечную, забытую…Теперь могу и быть подружкою,Похожая на твою бывшую!В одном лице две маски спрячутся,И ты как будто тоже друг,Плевать, что нет не получается,Нежданной нашей дружбы вдруг!Уже не то, уже бесчувствие…Ещё всё то, огонь негашеный…Ну как дела? как самочувствие??Ответишь странно,преукрашенно,И так бесстыдно безразличие,Во мне живёт к тебе хорошее,Любезны так ,до неприличия,Но ничего, ни капли большего!И разве плохо? Все по честному,Родное было между нами….И как никак , по человечески,После любви не стать врагами!

Что значит моё имя для тебя...Что в имени понравилось моём…К чему задумчиво его ты повторяешь,Когда мы остаёмся лишь вдвоёмИ маску гордости с лица при мне снимаешь?Колени сжав сцепленными руками,Сидишь красивая и смотришь на меня,Течёт неспешно разговор меж нами,А в паузах молчу, в глаза тебе глядя.День за окном сменяется на вечер.Вдвоём мы в комнате, не зажигаем свет,Слегка склонив к друг другу ближе плечи,С тобой мы ближе, чем за много, много лет.Но вздрогнув, словно резко вдруг проснулась,Ты кресло оттолкнув, и на часы взглянув,К моей щеке губами прикоснуласьИ к выходу бежишь, рукою мне махнув.Дверь отворила, молча обернулась,Опять задумчиво взглянула на меня…В который раз сомнение вернулось, -Что всё же значит моё имя для тебя?

Он всегда искал любовь Он преследовал ее в оксфордские годы, травил в клубах Гонконга, загонял до самого Нью-Йорка между грузовиками мясников на Перри-стрит, истекавшими спермой и кровью. Он искал ее в музеях, туалетах, на вокзалах, в аэропортах, кафе и даже в церквях, на которые наведены прожекторы. Порой он искал ее в зеркалах. Он верил, что нашел ее, вместе с тем зная, что не нашел: лицо, угадываемое в тумане, всегда одинаковое и никогда не похожее, ускользающее, неизменное под своими масками и даже искаженное, замаранное, оскверненное, смещенное, искромсанное, изуродованное, гримасничающее, залитое слезами, неуловимое, вездесущее. Любовь.

Все декорации расставлены давно...Все декорации расставлены давно,Но зрители прошли сегодня мимо.Как черно-белое унылое кино,Судьба идет вперед неумолимо.Сегодня Гамлет,завтра ИешуаКороль слепой все кается рыдая.Оскомину набившие слова,И маска на лице опять чужая.Ведь как известно наша жизнь игра,И нет истории печальнее на свете.Чем та которую плетет о вас молва,Подобная несущейся комете.Никто не знает что внутри у васТвориться,когда зрителей нет рядом.И в глубине залитых грустью глаз,Все скрыто за чарующим фасадом.Чужие души исцелив игрой,И подарив надежду снова миру.Актер не может быть самим собой,И руки бледные опять терзают лиру...

Предатель!Ты предал миг..искрящий чувствомЗадел осколком рваным рану..Да, ей сейчас немного грустно,Но лучше поздно, чем так рано.Тебе смешно? а ей вот колкоЗачем сломал судьбы кольцо?Она ведь спит как на иголках,Представя вновь твое лицо.Ну как же так! почти случилосьО чем мечтала целый год!Как зря предательство случилось,Оставя след минорных нот...Но время не вернется вспять,И ты не скрой за маской чувства..Поплачь еще минуток 5И вновь твори слова в искусство.

"Новогодний стих"«Новогодний стих.»Ворвалась в оконце сказка,Закружилась в конфетти,Лица спрятала нам маска,Дождь серебряный лежит.Щечку елка мягко колет,Манит пряный аромат,Хоть и громко вьюга воет,Каждый дед- Морозу рад.Брызнув мандаринной коркой,Новый наступает год,Снежной нас встречает горкой,Набирает время ход.Бьют часы на башне главной,Небеса салют венчает,Весь народ с улыбкой славной,Праздник зимний Русь встречает!

 Я делала маску из своего лица, потому что не понимала, что очень красива. Бог так наградил меня. А я практически уничтожила эту красоту. Я носила тяжёлую чёрную тушь, ресницы были как крылья летучей мыши, и тёмную подводку на веках, и коротко подстригла волосы, мои длинные тёмные волосы. Покрасила их в белый. Все эти мелочи сделанные мной тогда, очень расстраивают меня сейчас.