Популярные Цитаты про горы и природу

— Да, симпатично. — Сэмуэль, когда же ты научишься наслаждаться природой? Она наполняет тебя спокойствием, врачует сердце. Горы, реки, бесконечные равнины, луна, миллиарды звезд. Любой почувствует себя спокойным и умиротворенным, даже самый отчаянный мизантроп или пропащий грешник. — А кто такой мизантроп, Артур? — Такой гавнюк, который ненавидит всех остальных гавнюков. — Я что к тебе обращаюсь, черная рожа? — Он прав, Сэмуэль. Мизантроп — это тот, кто ненавидит людей. — Такой, как мы. Мы мизантропы? — Нет, мы семья.

 Однако даже среди несчастий душа наша подчас отдается минутным радостям. Природа не допускает, чтобы горе длилось беспрерывно, и иногда человек должен стряхнуть с себя свои заботы. 

Я всегда полагал, что для сердца человеческого нет ничего мучительнее терзаний и жажды любви. Но с этого часа я начал понимать, что есть другая, и, вероятно, более жестокая пытка: быть любимым против своей воли и не иметь возможности защищаться от домогающейся тебя страсти. Видеть, как человек рядом с тобой сгорает в огне желания, и знать, что ты ничем не можешь ему помочь, что у тебя нет сил вырвать его из этого пламени. Тот, кто безнадежно любит, способен порой обуздать свою страсть, потому что он не только её жертва, но и источник; если влюбленный не может совладать со своим чувством, он, по крайней мере, сознает, что страдает по собственной вине. Но нет спасения тому, кого любят без взаимности, ибо над чужой страстью ты уже не властен и, когда хотят тебя самого, твоя воля становится бессильной. Пожалуй, только мужчина может в полной мере почувствовать безвыходность такого положения, только он, вынужденный противиться, чувствует себя при этом и жертвой и преступником.

Поутру грандиозные планы наметились – горы сверну. Задумалась, я эколог, природу люблю и берегу. Перевернулась на бочок и продолжила: « Зачем портить прекрасное. Пусть трохи постоят вершины нетронутыми!»

Тете Моте с любовью. (в благодарность за шарфик)Я написал картину для сестры,В ней луг и речка из воды, травинок,В ней из огня горят в ночи костры,В ней ветра с дубом - вечный поединок.В ней радость к жизни, и печаль небес,Напор течения и надежность трав,Но вечер в ней рождает свод чудес,Сменили краски в миг природы нрав:Оранжевой становится вода,Кузнечики от красных трав балдеют.Выходит тихо синяя звездаИ дуб с ветрами словно столбенеют.Огонь костра зеленым отдает,Дымок его сиреневый в горошек,Пусть вдохновение она несетБагетом из голов сиамских кошек.

О хамстве своей природы: Никогда не радовалась цветам в подарок и если покупала когда-нибудь цветы, то или во имя чье-нибудь (фиалки — Парма — Герцог Рейхштадтский и т. д.) или тут же, не донеся до дому, заносила кому-нибудь. Цветы в горшке надо поливать, снимать с них червей, больше пакости, чем радости, цветы в стакане — так как я непременно позабуду переменить воду — издают отвратительный запах и, выброшенные в печку (всё бросаю в печь!), не горят. Если хотите мне сделать радость, пишите мне письма, дарите мне книжки про всё, кольца — какие угодно — только серебряные и большие! — ситчику на платье (лучше розового!) — только, господа, не цветы!

... Я всегда полагал, что для сердца человеческого нет ничего мучительнее терзаний и жажды любви. Но с этого часа я начал понимать, что есть другая, и, вероятно, более жестокая пытка: быть любимым против своей воли и не иметь возможности защищаться от домогающейся тебя страсти. Видеть, как человек рядом с тобой сгорает в огне желания, и знать, что ты ничем не можешь ему помочь, что у тебя нет сил вырвать его из этого пламени. Тот, кто безнадежно любит, способен порой обуздать свою страсть, потому что он не только её жертва, но и источник; если влюбленный не может совладать со своим чувством, он, по крайней мере, сознает, что страдает по собственной вине. Но нет спасения тому, кого любят без взаимности, ибо над чужой страстью ты уже не властен и, когда хотят тебя самого, твоя воля становится бессильной. Пожалуй, только мужчина может в полной мере почувствовать безвыходность такого положения, только он, вынужденный противиться, чувствует себя при этом и жертвой и преступником.

Просветление, означает быть в гармонии с существованием, быть в гармонии с природой. Сама природа вещей, это просветление. Против природы есть только горе и это горе вы создаёте сами. Никто иной за это не ответственный.

В человеке с древности живет неизбывный фантазм — самому воздвигнуть горы. Возводя башни до облаков, человек доказывает самому себе, что он более велик, чем природа. И это чувство в самом деле приходит на вершине бетонно-алюминиево-стеклянно-стальных ракет: горизонт принадлежит мне, я говорю «до свидания» пробкам, канализационным люкам, тротуарам, я человек, парящий над землей. Чувствуешь не упоение своим могуществом, а скорее гордость. Гордость без всякой гордыни. Просто радость от сознания того, что способен взобраться выше любого дерева.

ШабашДремучий лес, ночных светил прельститель,Хранитель тайны, всей природы страж.Нас созывает праздновать шабаш,В свою благоговейную обитель.Холодных звёзд, немое обаяние.Избавит нас от тягостных оков,Обыденности, сдавленных узлов,Как воздух гор, освободит дыхание.Вокруг костра, свободой восторгаясь,Вести мы будем дикий хоровод.Что б нас услышал набожный народ,В своих постелях тёплых, содрогаясь.Взойдёт луна в багряном облачении,И волчий вой поднимет вороньё,Попрячется по норам всё зверьё,И примет лес иное воплощение.И пламя у костра засинивеет, Нечистых сил, проснётся кутерьма,Рогатых призраков испустит тьма,Лесные тени холодом повеют. Всю ночь, владыку тьмы провозглашая,Беснуется весь полуночный сбор.Гудит от вакханалии простор,Мирскую веру люто сокрушая.И только лишь когда заря займётся,За горизонтом спрячется луна.Опустится на рощу тишина,И нечисть восвояси унесётся…

Однако даже среди несчастий душа наша подчас отдается минутным радостям. Природа не допускает, чтобы горе длилось беспрерывно, и иногда человек должен стряхнуть с себя свои заботы.

Бывают такие моменты, когда боль до того сильна, что невозможно дышать. Природа придумала хитрый механизм и неоднократно испытала его. Ты задыхаешься, инстинктивно пытаешься справиться с удушьем и на миг забываешь о боли. Потом боишься возвращения удушья и благодаря этому можешь пережить горе. Там, возле могилы, я не мог дышать. Там это случилось со мной впервые.